При энергопереходе возникнет новая сырьевая зависимость от цветных металлов
Россия сможет увеличить их поставки, но для этого потребуются серьезные усилия
Стремление ведущих стран мира к переходу от углеродной энергетики к возобновляемой может привести к новой сырьевой зависимости от цветных металлов, металлов платиновой группы и редкоземельных металлов (РЗМ). Об этом говорится в исследовании EY «Трансформация международных энергетических рынков», с которым ознакомились «Ведомости».
В исследовании отмечается, что на фоне энергоперехода ожидаются существенные изменения международной торговли ископаемым топливом. По оценке EY, это приведет к изменению структуры российского экспорта. Сейчас, по данным EY, на Европу приходится 77,7% российского экспорта газа, 53,8% нефти и 34,6% угля. В экспорте нефти России 20,9% приходится на США, 12,6% – на страны АТР (без учета Индии, Китая и Японии). Важным рынком для экспорта газа являются страны СНГ (11% вывоза из России), для угля – Китай (17,7%), Япония (10,2%) и другие страны АТР (25,4%).
В марте 2022 г. Международное энергетическое агентство предложило план по снижению зависимости от традиционных поставок газа в Европу, напоминает EY. Он включает ускорение ввода новой ветровой и солнечной генерации (это может сократить потребление газа на 6 млрд куб. м в год) и увеличение выработки электроэнергии за счет биоэнергетики и АЭС (экономия – 13 млрд куб. м в год).
Но низкоуглеродные технологии потребуют больше меди, кобальта, никеля, лития, хрома, цинка, алюминия, платиноидов и РЗМ, отмечает EY. В солнечной энергетике высока зависимость от меди, алюминия и хрома, в ветроэнергетике – от меди, цинка и РЗМ, в геотермальной энергетике – от никеля и хрома. Для производства электромобилей и аккумуляторов нужны медь, кобальт, никель, литий, РЗМ и алюминий, в водородной энергетике требуются никель и платиноиды.
Энергопереход становится все более дорогостоящим и эти металлы также дорожают, указывает EY. Зависимость стран-импортеров будет смещаться от углеводородов к металлам, пишут аналитики EY: «В стремлении уйти от ископаемых энергоносителей мировое сообщество вовлекается в новую зависимость от других видов сырья». По оценке EY, шанс получают обладатели горнорудных активов в АТР, Латинской Америке и Африке.
По данным компании, сейчас 18% добычи нефти приходится на США, 17% – на Саудовскую Аравию и 11% – на Россию, 22% добычи газа – на США, 19% – на Россию и 6% – на Иран. В добыче металлов картина иная. По меди лидерами являются Чили (29%) и Перу (12%), по никелю – Индонезия (36%), по кобальту – ДР Конго (70%), по РЗМ – Китай (60%), по литию – Австралия (54%) и Чили (21%), по платине – ЮАР (76%). Россия, по данным EY, занимала в 2021 г. существенные доли в добыче палладия (38%), платины (11%), никеля (9%), меди (4%) и кобальта (4%).
Руководитель Московского энергетического центра EY Ольга Белоглазова пояснила, что спрос на медь к 2026–2027 гг. может вырасти на 10–11% по сравнению с 2021 г., на никель – на 24%, на очищенный кобальт – на 50%, на литий – в 2,5 раза (а к 2030 г. – еще вдвое). На фоне роста спроса будут расти и цены. Цена карбоната лития к 2026 г. может вырасти на 80% к уровню 2020 г., а никель и платина к 2030 г. могут подорожать на 30% относительно цены 2021 г., говорит она.
У России потенциал, безусловно, есть, отмечает эксперт. Запасы лития в России оцениваются в 1–1,5 млн т (порядка 5% мировых). Российские компании уже рассматривают проекты по добыче лития в стране. Это позволит выйти на мировой рынок не только экспорта сырья, но и аккумуляторов, добавляет Белоглазова.
По данным Минприроды, у России 7% мировых запасов никеля, 8% меди, 3,5% кобальта, 4% хрома, 10% цинка, 4% бокситов (алюминиевая руда), 32% платины и палладия, 15,6% РЗМ. Доля нашей страны в мировом производстве никеля, по данным за 2020 г., составляла 9,6%, меди – 5%, кобальта – 7%, хрома – 1,9%, цинка – 2%, алюминия – 6%, платины и палладия – 28%, РЗМ – 1,1%.
Политические и экономические события последних месяцев потребуют значительных корректировок в планы и дорожные карты по энергопереходу, считает аналитик по товарным рынкам «Открытие инвестиций» Оксана Лукичева. Где-то энергопереход ускорится, где-то – замедлится, указывает она. В целом можно ожидать смещения поставок в азиатском направлении, в первую очередь в Индию, говорит эксперт, но это будет не быстрый процесс. По оценке Лукичевой, разворот произойдет до конца 2020-х гг.
Руководитель группы оценки рисков устойчивого развития АКРА Владимир Горчаков отмечает, что если все санкционные риски будут реализованы и сохранятся 5–10 лет, то это ускорит сокращение поставок нефти из России с постепенной переориентацией на Китай, доля которого в экспорте из РФ может вырасти до 90%. Управляющий директор рейтинговой службы НРА Сергей Гришунин согласен, что большая часть российского экспорта энергоносителей будет разворачиваться на восток, а поставки в Европу и США напрямую, вероятно, прекратятся. Эксперт «БКС мир инвестиций» Дмитрий Пучкарев отмечает, что санкции ЕС и США против России пока не затрагивают цветные металлы, поэтому доля их поставок в экспорте вырастет уже через 1–2 года.
Мировой тренд на ВИЭ в долгосрочной перспективе продолжится, считает аналитик сектора металлургии аналитического управления «Открытие Research» Даниил Каримов. Но импорт металлов будут наращивать страны – производители установок ВИЭ, а не их основные эксплуатанты, обращает он внимание. Например, сейчас лидером в производстве солнечных панелей является Китай с долей более 75%, а США выпускают чуть более 1%. Поэтому страны, которые сейчас зависят от импорта угля и углеводородов, в будущем могут быть зависимы от Азии как производителя установок ВИЭ, говорит Каримов. Гришунин полагает, что к 2040 г. можно ожидать роста спроса на медь, никель, кобальт и литий на 30%, но более вероятно, что он придется на Китай.
Каримов отмечает, что основную долю поставок металлов обеспечат Латинская Америка, Африка и Юго-Восточная Азия, но новые проекты есть и в России. Санкции ограничивают для России доступ к части технологий по добыче лития и РЗМ, уточняет эксперт, и здесь России в первую очередь необходимо решить задачу удовлетворения собственных потребностей. Гришунин не исключает, что Россия может начать экспорт лития и РЗМ, но для этого понадобится 4–6 лет «напряженной работы».
По оценке Гришунина, цены на металлы могут вырасти на 40% от текущих, но во многом это будет продиктовано инфляцией. Каримов считает, что после 2030 г. цены на металлы могут закрепиться на уровне на 10–25% выше средних значений 2021 г.
Европа и США разрабатывают программы разработки новых месторождений металлов, добавляет Лукичева. Но это возможно лишь по некоторым видам ресурсов, подчеркивает она. В связи с этим возникают большие сомнения в будущем энергоперехода, так как он затевался ради снижения дефицита сырья в западных экономиках, добавляет эксперт. Если же энергопереход произойдет, то рост поставок металлов не сможет компенсировать для России возможное выбытие поставок углеводородов, так как объемы несопоставимы, считает Лукичева.