Президент Familia Torres: «Еженедельно дегустирую наши вина – с членами семьи и технологами»

Великий испанский винодел Мигель Торрес вновь приехал в Москву. Передав оперативное управление семейной компанией Familia Torres сыну, 78-летний подвижник не отошел от дел. Он по-прежнему дегустирует все вина, которые создает его компания, проверяет все финансовые отчеты, лично руководит всеми экологическими проектами компании. И по-прежнему путешествует по всему миру два месяца в году, встречаясь с клиентами, сомелье и журналистами.

Familia Torres в будущем году отметит 150-летие. Основатель компании – его тоже звали Мигель Торрес – решил сделать ставку на сухие вина и бренди, хотя его родной регион Пенедес был известен в первую очередь своими игристыми винами – кавой.

100 лет спустя его правнук Мигель Торрес, получивший винодельческое образование во Франции, уговорил своего отца выделить ему виноградник под посадку французского сорта винограда каберне совиньон. Отец в эту «авантюру» не поверил, но просьбу сына удовлетворил. Получившееся с этого виноградника вино вызывало такие споры между отцом и сыном, что, по семейной легенде, конец им положила мать: «Отправьте его уже, наконец, на серьезный международный конкурс – пусть там вас рассудят!»

Так взошла глобальная звезда компании Torres: в 1979 г. на винной олимпиаде в Париже, организованной ресторанным гидом GaultMillau, вино Mas La Plana урожая 1970 г. (тогда оно называлось Gran Coronas) опередило в слепой дегустации великие лейблы Chateau Latour, Chateau Haut-Brion и др. Мир убедился, что Пенедес может производить отличные вина.

С тех пор Torres превратилась в глобальную организацию с виноградниками и винодельнями в Испании, Чили и Калифорнии, дистрибуторской компанией в Китае, 1300 сотрудниками и оборотом под 300 млн евро. А Мигель Торрес стал, пожалуй, самым известным борцом с глобальным потеплением среди европейских виноделов. Он выступает на климатических конференциях, внедряет энергосберегающие технологии у себя в хозяйствах и тестирует новые сорта винограда в новых, более прохладных климатических зонах. «Лоза очень чувствительна к температуре, – говорил Торрес в интервью «Ведомостям» в 2009 г. – Если в течение ближайших 20 лет средняя температура поднимется, скажем, на 2 градуса, морковь или шпинат будут по-прежнему расти. А вот лоза изменится. И это радикально поменяет европейскую карту винных апелласьонов. Виноделам придется решать, что делать: уходить из этого бизнеса или менять сорта винограда. Но это будут уже другие вина! Поэтому я уверен, что виноделам надо бороться с глобальным потеплением».

В этом году Familia Torres сменила дистрибутора своих вин в России – им стала компания Beluga Group, до этого уже импортировавшая бренди Torres. В Петербурге и Москве Торрес рассказывал о своей компании и ее винах на русском (помимо родного каталанского предприниматель говорит на испанском, английском, немецком, учит русский, японский и китайский). График российской поездки был настолько плотный, что интервью «Ведомостям» Торрес давал в автомобиле по пути в аэропорт «Шереметьево». Штаб-квартира Familia Torres находится в Барселоне (и рабочий язык в ней не испанский, а каталанский), так что говорили мы не только о виноделии, но и о политико-экономической ситуации в Каталонии (разговор состоялся до вынесения приговоров местным политикам, выступающим за независимость Каталонии, и начавшихся после этого массовых протестов).

– Я больше не принимаю участия в ежедневном управлении компанией. Но по-прежнему еженедельно дегустирую наши вина – с членами семьи и технологами. Ни одно вино – ни с наших испанских виноделен, ни с чилийских – не может выйти без моего одобрения.

Под моим прямым руководством остались только два департамента компании: внутреннего аудита и экологии. Естественно, я принимаю участие в заседаниях совета директоров и задаю менеджерам вопросы. Но больше не даю им поручения.

– Непростым. Надо было сделать над собой усилие и заставить себя передать полномочия [сыну]. Когда ты привык на протяжении стольких лет контролировать все, отказаться от этого непросто. Но у нас хорошие отношения.

– Да: я, мой брат Хуан-Мария и моя сестра Маримар. Сообща мы владеем испанскими и чилийскими хозяйствами, хозяйство в Калифорнии – это собственность моей сестры.

– Позвольте, каву мы по-прежнему не делаем! Мы выпускаем игристое вино по шампанской технологии, которое проводит на осадке 30 месяцев (законодательно утвержденный минимальный срок выдержки на осадке для шампанского во Франции – 15 месяцев. – «Ведомости»). Мы решили его выпускать, потому что увидели нишу для вина такого уровня. Мы делаем его в очень маленьком количестве, инвестиции вернем, может быть, лет через 15. Но мы хотели доказать, что в Каталонии можно делать игристое вино высшего класса. И сделали это – наше Cuvée Esplendor by Vardon Kennett конкурирует с лучшими шампанскими.

– Это было решение моей дочери [Мирейи, главного винодела Familia Torres в 2004–2010 гг.] – она отвечала за создание этого вина. В нем доминирует пино нуар, но она решила добавить немного шарелло.

– Урожай в 2018 г. был хорошим. В этом году он будет меньше, из-за того что летом было мало дождей: в Каталонии мы соберем на 30% меньше винограда, но хорошего качества. И в 2018 г., и в 2019 г. как наш винный бизнес, так и бизнес по производству бренди показали неплохие результаты. Но такого взрывного роста, как пять лет назад, уже нет – потому что конкуренция растет, все больше стран начинают делать вино.

Поэтому мы концентрируемся на выпуске высококачественных вин – объем производства больше не имеет значения. В сегменте топовых вин конкуренция меньше, чем в сегменте массовых. Мы верим, что с нашими виноградниками в Испании и Чили мы будем конкурентоспособны в верхнем ценовом сегменте.

– Нет, это начал делать уже я – в 2009–2010 гг.

– Теперь – 270 млн евро. Это испанские и чилийские винодельни, без учета Калифорнии.

– Бренди – 30–33% в объеме продаж, остальное – вино. В деньгах на бренди приходится около 40%.

– Для бренди – Испания, Литва, Россия. Для вина (в объеме) – Испания, Великобритания, Нидерланды, Германия, Канада.

– Не сильно. На наших крупнейших экспортных рынках на HoReCa приходится около 10%. В Испании – намного больше из-за туризма: около 40%. Но мы поставили себе цель глобально увеличивать долю HoReCa.

– У нас есть два ресторана в Испании, два в Чили – на винограднике и в Сантьяго – и есть один маленький ресторан в Шанхае. Конкретных планов по открытию новых ресторанов – в России или где-то еще – у нас нет.

– Несколько лет назад мы отдали дистрибуцию нашего бренди Beluga Group. Beluga Group зарекомендовала себя очень хорошо. И мы задумались: может быть, нам имеет смысл сконцентрировать дистрибуцию вина и бренди в России в одних руках? Мой сын принял такое решение, а я его утвердил.

– Нет, такого не было.

– (Смеется.) Нет, такого тоже не было. Beluga не платит авансом – у нее нормальные условия [товарного кредита].

– Из этих 95%, как мы договорились с сыном, 10% идет в экологический департамент. Мы тратим их на солнечные панели, электрокары и прочие экологические решения.

– Нет, электрокары – для менеджмента. Поскольку в Испании по-прежнему есть дефицит станций зарядки электромобилей. На виноградниках мы используем гибридные автомобили. И заказали электротракторы – надеюсь, они придут в будущем году.

– (Улыбается.) Tesla – слишком дорогая машина для винодела. Я езжу на Nissan Leaf и счастлив.

– Покупаем земли, высаживаем виноградники, бочки – очень большая статья ежегодных инвестиций.

– Мы обнаружили 51 или 52 сорта, из них семь сортов выглядят очень интересными. Вино из винограда сорта фуркада мы уже выпускаем. Вина из остальных сортов тоже появятся. Будут это моносортовые вина или в составе блендов – мы сейчас решаем.

– В Китае у нас было падение, потому что четыре года назад мы потеряли дистрибуцию Mouton Cadet – они ушли к другой компании. Но с тех пор мы получили другой бордосский бренд – Cazes и, надеюсь, в этом году вновь вернемся к прибыли. В Китае мы теряли деньги до 2000–2001 гг. Затем настали светлые дни, и на протяжении 16 лет мы зарабатывали там очень хорошо.

– Я с такой оценкой не согласен. В Каталонии имеют право голоса 5,5 млн человек. Из них 20% – с абсолютно происпанской позицией, 25% – за Каталонию, они хотят независимости. Но большинство не выступает за независимость – этим людям просто не нравится, что и как правительство в Мадриде делает. Если там достаточно умные люди, они смогут наладить диалог.

– Я не чувствую никакого влияния.

– Да, и всегда им был. Компания организует языковые курсы для сотрудников. Всего в компании работает 1300 человек по всему миру, из них в Каталонии – 800 человек.

– Очень важно! Не только туристы, которые приезжают на наши винодельни, но и в Испанию вообще: на Канарские острова, в Малагу и проч. Чем больше туристов приезжает, тем больше вина мы продаем.

Что касается туристов на наших винодельнях, то мы взяли курс на повышение их качества: меньше автобусных групп, больше индивидуальных туристов, которые готовы платить больше и больше интересуются вином. Было время, когда мы принимали по 100 000 человек в год. Теперь – 50 000–60 000 в Pacs del Penedès и 8000–10 000 в Чили.