Александр Шевелев: «Рост цен на сталь не может продолжаться бесконечно»

В этом году цены на сталь на мировом рынке достигли максимума за 12 лет. В России строители жалуются на подорожание металлопродукции. С прошлого года правительство разными способами пытается стабилизировать цены. А несколько дней назад первый вице-премьер Андрей Белоусов пригрозил металлургам налоговым изъятием 100 млрд руб. сверхдоходов, полученных, по его мнению, в 2020 г. На следующий день, 1 июня, состоялось специальное совещание в Минпромторге, после которого министерство подтвердило, что вместе с руководителями металлургических компаний согласуют скидки на металлопродукцию, необходимую для госзаказов.

Александр Шевелев, гендиректор «Северсталь менеджмента» (управляющая компания «Северстали»), в интервью «Ведомостям» на Петербургском международном экономическом форуме прокомментировал последствия регулирования цен, объяснил, почему «Северсталь» растет быстрее рынка, и поделился планами компании.

– Очевидно, что рост акций во многом зависит от ситуации на мировом рынке. Мы видим, как выросли мировые цены на сталь, на руду – и это потянуло капитализацию металлургических компаний вверх. Но наша ключевая цель – лидерство по совокупному доходу для акционеров относительно конкурентов, с которыми мы играем на одном поле. Есть такое известное высказывание Оскара Уайльда: «Ты не можешь менять направление ветра, но ты всегда можешь поднять паруса, чтобы достичь своей цели». Для нас этим парусом является наша стратегия.

«Северсталь» – фундаментально очень привлекательная компания для институциональных и розничных инвесторов. У нас есть понятная стратегия, которая позволяет увеличивать EBITDA ежегодно независимо от рыночных факторов. Мы ставим задачу ежегодно расти по EBITDA на 10–15% без учета макрофакторов – и достигаем ее. Наша дивидендная доходность стабильно превышает 10%. У нас комфортная долговая нагрузка и есть целый ряд рычагов для роста стоимости компании. Это стратегия роста через объемы, стратегия по повышению внутренней эффективности и фокус на росте выручки за счет изменения доли высокомаржинальных продуктов, ухода в новые ниши. Эти факторы позволяют нам расти выше рынка. При этом, уверен, у нашей стратегии есть потенциал. За последние три года мы заработали за счет нее $880 млн дополнительной EBITDA. В последующие три года мы планируем заработать еще $1,2 млрд.

Еще одно из перспективных направлений – фокусная работа с розничными инвесторами: это и коммуникации, и специальные каналы общения с ними. Мы видим, что у розничных инвесторов есть интерес к акциям нашей компании. Недавняя история с GameStop, когда розничные инвесторы разогнали акции компании, показала фондовому рынку их силу. Это нужно иметь в виду и не нужно недооценивать.

«Дополнительные доходы получили не только металлурги»

– В феврале 2021 г. мы подписали соглашение по инвестиционному проекту Оленегорского горно-обогатительного комбината. Там мы планируем разрабатывать Печегубское месторождение. Это новое для нас месторождение, с его помощью мы собираемся увеличить объем добычи железной руды. Сейчас мы рассматриваем заключение соглашений еще по нескольким проектам. Например, у нас есть грандиозные планы по увеличению добычи на Яковлевском ГОКе.

Сейчас также прорабатываются несколько критериев, которые могли бы защитить новые растущие проекты (с ростом добычи более 10% в год). В условиях роста НДПИ, к сожалению, очень часто «наказываются» проекты, которые находятся в стадии роста. Получается, что финансовая нагрузка выросла у тех проектов, которые имеют максимальную себестоимость с минимальным объемом добычи, т. е. они в самой начальной стадии жизненного цикла. Имея максимальную себестоимость, они получают увеличенную в разы ставку НДПИ, как следствие – очень мощный отток денежных средств и имеют все риски быть остановленными. Я рассчитываю, что действующий закон по НДПИ будет модернизироваться и корректироваться. Например, было бы неплохо, если бы он взимался не с себестоимости, а с тонны. Это было бы справедливо и для новых проектов, и для проектов в зрелой стадии.

– Есть такие предложения. Диалог ведется на разных площадках, включая РСПП, и мы надеемся, что к осенней сессии будет внесен соответствующий законопроект. Но загадывать рано.

– Мы понимаем обеспокоенность правительства ростом цен в стране в целом, и в частности на металлопродукцию. Однако хочу пояснить следующее. Дополнительные доходы получили не только металлурги. Основания для роста наших доходов объективные: это рост цен на металлопродукцию и железную руду на мировом рынке, за которым следуют и внутренние цены. Но также растет никель, цинк, олово, медь, дерево. Мы зарабатываем дополнительные деньги, при этом платим дополнительные налоги, и это в том числе мощный источник помощи тем отраслям, которые страдают от роста стоимости материалов, – той же строительной отрасли. Только предприятия ассоциации «Русская сталь» заплатят за первое полугодие 2021 г. около 100 млрд руб. дополнительных налогов. По итогам года металлургическая отрасль заплатит дополнительных налогов относительно прошлого года не меньше 250 млрд руб. Они могут и должны расходоваться на помощь, стимулирование, компенсацию дополнительных расходов в тех отраслях, где это необходимо.

– Во-первых, вы сравниваете яблоки с апельсинами. Нефтянка – это добывающая отрасль, у наших добывающих компаний тоже высокий процент налогов к выручке. А вот металлургия – это переработка, где высокая себестоимость (сырье и материалы, которые отсутствуют в добыче), поэтому процент налогов (а самые крупные в нашем случае статьи – это налог на прибыль и НДС) ниже к выручке. Процент налогов в рознице еще ниже, но это не означает, что компании не платят налоги. Даже налоговый орган не сравнивает налоговую нагрузку между отраслями, понимая эти принципиальные отличия. Это первое.

Что касается инвестиций, здесь тоже не могу с вами и уважаемыми экспертами согласиться. Уровень инвестиций зависит от бизнес-модели, операционной цепочки, масштаба компании и т. д. При этом российские металлурги очень хорошо проинвестированы, это доказывает наша эффективность и уровень рентабельности. При этом российские производители стали, включая «Северсталь», в последние годы наращивают инвестиции. Более того, объемы инвестиций компаний, входящих в ассоциацию «Русская сталь», максимальные за последние 20 лет. В 2021 г. отрасль увеличивает инвестиции по сравнению с 2020 г. до 300 млрд руб. с приоритетом на экологические проекты.

И последнее. Для нашей компании так вопрос не стоит: инвестиции или дивиденды. «Северсталь» – финансово устойчивая компания, стабильная, привлекательная для инвесторов. Мы не выбираем, что лучше – инвестировать в собственное производство и в наше будущее или возвращать стоимость акционерам в виде дивидендов. «Северсталь» делает и то и другое. При этом у «Северстали» самая большая в отрасли инвестиционная программа. Это означает, что компания инвестирует в отрасль, в собственное производство – не только в поддержку основных фондов, но и в перспективу – и нам это органично удается.

– Мы не рассматриваем отказ от этого проекта. Мы продолжаем считать его важным и стратегическим. Мы верим в перспективность и эффективность этого рынка. Но плох тот план, который не может быть скорректирован. Исходя из изменившейся ситуации, совместно с партнерами мы приняли решение о приостановке строительных работ на период, который мы взяли для оценки влияния на проект изменений на рынке и в конкурентной среде. Продолжаем консультации о внесении корректировок. В ближайшее время мы эти консультации закончим и будем готовы рассказать о дальнейших планах и поделиться деталями.

«Металлурги предлагают набор мероприятий, которые могут быть рыночными»

– Наша отрасль очень циклична, и рост цен не может продолжаться бесконечно. Полагаю, что в ближайшей перспективе он закончится. Но насколько резким будет это снижение, сказать сложно. На сегодняшний день цена на горячекатаный рулон (FOB Черное море) уже более $1100 за 1 т – в 2 раза с лишним больше, чем в прошлом году. При этом рост цен в Европе и США существенно выше, чем в России. Цены на отечественном рынке отстают на 15–30% от европейских цен и на 50% и более – от американских. Сегодня ключевой драйвер глобальных цен – отложенный спрос. Производство отстает от спроса, и это поддерживает цены, поэтому какое-то время они еще будут на высоком уровне. На цены также будет влиять ситуация в Китае. Политика Китая по сдерживанию экспорта металлопродукции привела к тому, что внутренние цены пошли вниз, но при этом китайский экспорт существенно не растет, что оказывает поддержку мировым ценам. Но сезонный фактор никто не отменял: мы ожидаем, что осенью наступит балансировка спроса и предложения. Рассчитываем, что к концу года цены сбалансируются, но не думаем, что резко упадут, – они останутся на довольно высоком уровне.

Что касается железной руды, то здесь ситуация достаточно понятная. Основной потребитель – Китай наращивает производство стали: в апреле рост составил 13,4% год к году, в годовом выражении Китай производит почти 1,2 млрд т стали, более половины всего глобального производства. В условиях ухудшения отношений Китая с Австралией возникают риски ограничений на импорт австралийской руды, что приводит к дополнительному спекулятивному росту цен. Если эти факторы сохранятся, мы ожидаем сохранения высоких цен на руду в течение всего 2021 года и, возможно, в 2022 г. Но высокая волатильность сохранится, будут временные скачки цен.

– Инициатива очень сложно реализуемая и очень финансово затратная. Учитывая широкую номенклатуру металлопроката, скачки спроса, попытаться аккумулировать в Росрезерве какой-то объем металлопроката для последующего распределения, выстроить прозрачную систему распределения – очень сложно. Эта идея вряд ли жизнеспособна.

Обсуждается ряд других мер, эффект от которых будет скорее драматичным, нежели позитивным. Введение любых экспортных ограничений снизит конкурентоспособность российских предприятий на внешних рынках и в конечном счете приведет к потерям российского бюджета. Искусственные ограничения внутренних цен вызовут разбалансирование рынка и впоследствии – снижение мощностей и сокращение персонала компаний.

При этом металлурги предлагают целый набор конкретных мероприятий, которые могут быть рыночными. Мы предлагаем долгосрочные контракты с ключевыми игроками строительной отрасли, их переход на среднесрочное планирование, заключение с членами «Русской стали» прямых долгосрочных договоров. Мы также предлагаем фиксированное или формульное ценообразование, предлагаем определить государственные стройки, для которых мы готовы предоставить условия, отличные от рыночных. Есть и более долгосрочные мероприятия для снижения общей стоимости жилищного строительства: принять современные стандарты, которые включили бы технологии быстровозводимого стального строительства. В России его объем составляет 5–7%, в то время как в Британии и США он превосходит 60%.

И я бы хотел развеять существующие мифы. Стоимость металлопроката в стоимости квадратного метра жилья составляет около 6,5%. Рост цен на арматуру на 35–50% приводит к росту стоимости квадратного метра на 1,5–3%. Но цены на жилье в последние год-полтора выросли далеко не на 3%. Поэтому не нужно искать в росте цен на металлопрокат корень всех бед.

– Набор ключевых мер, связанных с долгосрочными прямыми договорными отношениями с подрядчиками, задействованными на ключевых бюджетных стройках и в гособоронзаказе, мы считаем наиболее правильным и эффективным. Не надо никакого решительного вмешательства, нужно просто выполнить эти меры. Ограничение экспорта приведет к большим негативным последствиям: оно приведет к снижению экспортной выручки и даст право нашим партнерам по ВТО вводить зеркальные меры и дополнительные ограничения.

– Как только начнут заключаться договоры.

– Было проведено одно заседание ФАС, мы предоставили полный пакет документов, чтобы пояснить ценовые тренды. Мы готовы к диалогу и сотрудничеству в рамках этого расследования и будем предоставлять необходимую информацию. «Северсталь» работает в полном соответствии с принципами рыночной конкуренции. Мы являемся частью глобальной отрасли и принимаем на себя ту волатильность, которая есть в мире. Рассчитываем, что расследование ФАС завершится объективными выводами и нам удастся доказать отсутствие нечестной конкуренции.

– Новые сделки не исключены. В условиях высокой волатильности эти возможности появляются. Что касается «Северстали» – любые сделки M&A любят тишину. Мы смотрим, ищем дополнительные возможности, но пока каких-то крупных сделок M&A у нас в планах нет.

«Работаем над долгосрочной стратегией по экологии»

– Мы смотрим на это направление как на стратегически важное для нас. В декабре 2020 г. с нас был снят запретительный рейтинг CCC от агентства MSCI. Новый рейтинг – В, цель до конца 2021 г. – иметь рейтинг BB, что обеспечит доступ к значительной базе ESG-инвесторов. Мы видим постоянно растущий интерес к ESG-направлению. Один интересный пример: к нам обратился Фонд Церкви Англии, который является одним из самых крупных инвестфондов в своей стране. Его интересовал уровень безопасной утилизации отходов на наших предприятиях. Мы собрали все данные, рассчитываем, что они рассматривают нас для будущих инвестиций.

Если говорить про климат, мы поставили себе краткосрочную цель – до 2023 г. сократить выбросы парниковых газов на 3% относительно уровня 2020 г. Сейчас мы работаем над долгосрочной стратегией по экологии, над более амбициозными среднесрочными целями и в ближайшее время будем готовы их объявить. Мы смотрим и на сертификаты происхождения электроэнергии (зеленые сертификаты). Считаем, что они тоже могут быть нами использованы, оцениваем их целесообразность.

– Мы рассматриваем любые инструменты по работе с долгом – и зеленые облигации тоже. Пока мы не видим экономической целесообразности этих инструментов, но их на рынке появляется все больше, они совершенствуются, и я не исключаю, что в ближайшее время мы можем их использовать.

Мы очень серьезно увеличили финансирование по экологическим проектам. У нас в разы выросли расходы, связанные с реализацией природоохранных мероприятий. Стареемся как искать прорывные технологии в рамках венчурного фонда Severstal Ventures, так и работать с известными партнерами. На Петербургском международном экономическом форуме мы подписываем соглашения в области декарбонизации с двумя нашими крупнейшими клиентами – это «Газпром нефть» и «Новатэк». Вместе с этими компаниями планируем искать технологии улавливания и утилизации углекислого газа, а также применения водорода в промышленном производстве. Также рассчитываем на совместную работу по разработке материалов для транспортировки и хранения водорода.

– Мы начали переговоры с потенциальными заказчиками о поставке башен ветроэнергетических установок на экспорт. Планируем начать отгрузку первых экспортных заказов уже в 2022 г. Наибольший потенциал мы видим в Северной Европе, где очень активно развивается это направление, развивается офшорная ветрогенерация, и в странах СНГ, где ветроэнергетика начинает формироваться. Эти рынки мы считаем перспективными. Хотим расширить поставки самих башен как ключевым клиентам, так и нашим партнерам – Siemens Gamesa и General Electric.

– С 2018 г. у нас было пять инвестиций. Нас интересуют современные материалы и прорывные технологии. Например, мы инвестировали в фонд Pangaea, который является ведущим в мире венчурным фондом, специализирующимся на проектах в области современных материалов. Мы инвестировали в компанию, которая имеет цифровые роботизированные платформы для производства композитных деталей – Airborne. Мы смотрим на композиты как на одно из перспективных направлений. Мы также инвестировали в несколько компаний, которые занимаются специальными покрытиями и насыщением металлопроката специальными элементами. Сейчас в разработке есть еще несколько потенциальных партнерств в этих направлениях. В последнее время мы активно смотрим на направление водорода и декарбонизации. В рамках венчурного фонда мы будем иметь доступ к проектам, связанным с водородной энергетикой. Будем предлагать нашим потенциальным партнерам совместные предприятия, пилотирование проектов на нашей площадке, прямые инвестиции.