Фильм "Белоснежка: месть гномов": Кто кофе пьет, того гном убьет
Российское прокатное название картины Mirror Mirror привычно режет слух: обозвать сказку Тарсема Сингха «Белоснежка: месть гномов» мог только тот, кто не читал Пушкина даже в детстве. «Свет мой, зеркальце» – вот как должен называться у нас этот удивительный фильм
Сколько в нем знакомого-родного. И белокаменный, прямо сахарный кремль с золотыми маковками. И заснеженный березовый лес (Тарсем говорит, что вдохновлялся пейзажами из «Иванова детства» Тарковского). Наконец, сама Белоснежка (Лили Коллинз): белолица, черноброва, нраву кроткого такого.
И жених сыскался ей, королевич-ротозей (Эрми Хаммер), полфильма проводящий в подштанниках и героически попадающий в глупейшие положения. Кто бы мог подумать, что индийский визионер, любитель барочной пышности снимет вызывающе театральную комедию в пряничном русском антураже. Как будто это снежное королевство нафантазировали не в Голливуде, а в Италии, на венецианском карнавале XVII в.
«Белоснежка» Тарсема Сингха – почти комедия дель арте.
Не случайно гномы впервые появляются здесь в обличье великанов, на ходулях и в венецианских масках. Они не рудокопы, как у братьев Гримм, а разбойники, пародийная версия пушкинских семи богатырей, выезжавших пред зарею «руку правую потешить, сорочина в поле спешить иль башку с широких плеч у татарина отсечь».
Это после выясняется, что гномы – социальное меньшинство, затаившее обиду на горожан, которые, в свою очередь, страдают от неэффективной экономической политики королевы (Джулия Робертс), постоянно увеличивающей налоговую нагрузку и транжирящей госбюджет на роскошь и экзотические молодильные средства. Коррупция среди придворных, разумеется, тоже растет, а власть пугает народ живущим в лесу чудовищем, ужасным, как «лихие 90-е».
Политические аллюзии весело высовываются из «Белоснежки» на каждом шагу, но Тарсем Сингх тут, конечно, ни при чем. Насажав березок и украсив золотыми маковками белокаменные башни, он вряд ли думал о том, как это будет восприниматься на родине Тарковского. И, наверное, сильно удивился бы, узнав, что нечаянно заступил на территорию Евгения Шварца, Марка Захарова и всей уникальной советской традиции театра фиги в кармане. Тут, вероятно, просто генетическое родство: через итальянскую комедию масок к легендарной вахтанговской «Турандот» и дальнейшим мутациям «праздничной театральности» на советской сцене. Забавная случайная рифма, сложившаяся из стилизованного дизайна а-ля рюс и остроумной идеи разыграть сказку братьев Гримм в духе сказок Карло Гоцци.
Предыдущим фильмом Тарсема был античный боевик «Война богов: бессмертные», где эстетика кровавого комикса соединялась с живописью Ренессанса и барокко. Но «Белоснежка» даже радикальнее. Битва гномов с марионетками, которых дергает за нитки королева, стоит десятка батальных сцен из свежих голливудских блокбастеров просто потому, что придумана принципиально иначе, поперек всех сложившихся клише. Так изящно использовать современные спецэффекты для создания театральной условности не получается сегодня даже у Тима Бёртона.