Почему дебоширов на борту невозможно остановить

Пиар-директор «Аэрофлота» Андрей Согрин рассказал, что в их компании черный список ведется с 2006 года. Сейчас в нем 1821 фамилия. Указан там и номер рейса, пункт назначения хулигана, место в самолете. Из списка следует, что скандалят чаще всего мужчины экономкласса. Женщин меньшинство, их, как правило, уличают в курении. Проблемные направления – Бангкок, Гавана и Шанхай. На внутренних линиях – Хабаровск, Владивосток, Южно-Сахалинск, Петропавловск-Камчатский.

В гражданской авиации неспокойно: редкий день обходится без сообщений о дебошах, звучат предложения со стороны власти ввести черные списки пассажиров, запретить в самолете алкоголь и даже ликвидировать дьюти-фри. При этом законопроект о черных списках был внесен в Госдуму прошлой весной, а сухой закон на борту МВД РФ предлагало ввести еще шесть лет назад. Однако дело не двигалось до нынешнего дня – с чего бы сейчас такая забота?

Вот, скажем, черные списки. Они есть у всех авиакомпаний, но как бы их нет ни у кого. Компания «Трансаэро» ответила, ссылаясь на первого замгендира Дмитрия Столярова: черных списков как таковых у нее нет, поскольку они не легализованы. Впрочем, все случаи злостных нарушений на борту компания фиксирует. В 2012 году запротоколировано 350 нарушений. Более 110 человек были переданы в руки полиции.

– А что вы можете сделать с нарушителями? – спросил я у Согрина.

– Ничего, – ответил он. – Черный список не имеет юридической силы. Компания не может не продать им билеты в другой раз, это нарушение прав потребителей.

Все, что можно сделать, добавил пиар-директор, это сверяться всякий раз со списком: если попадется знакомая фамилия, ставить на такой рейс более крепких и плечистых бортпроводников.

Я решил посмотреть, как готовят крепких и плечистых. В учебно-тренировочном центре «Аэрофлота» меня встретила женщина с воздушным именем Индиана Талыпова, советник заместителя гендиректора «Аэрофлота» по работе с клиентами. Мы обошли почти весь учебный комплекс: побывали в бассейне, где на спокойной воде покачивались два серых плота с Boeing 777 и Airbus A330, полюбовались спасательным набором с плота Aircruiser (особенно мне запомнилась губка для сбора питьевой росы). Дольше всего пробыли в тренажерном зале. Там мне сразу вспомнились школьные нормативы по физкультуре, будь они неладны. Правда, вместо коня и шведских стенок тут стояли гигантские резиновые трапы и фрагменты фюзеляжей с настоящими креслами, иллюминаторами и дверями. Индиана объяснила, что в зале собраны все типы самолетов, какие есть в авиапарке «Аэрофлота». Перед каждым фюзеляжем, как перед сценой, расположился будущий цвет авиационного сервиса. В каждой группе – человек по двадцать, в основном молодые девушки. Были и юноши, но отнюдь не плечистые.

По салону Airbus A321 прогуливался педагог и с интонациями учителя труда формулировал задачу:

– Допустим, ты прилетел. У тебя в салоне избыточное давление. А с той стороны уже в дверь долбятся: «Давай открывай! И так самолет опоздал!» Ты откроешь?

– Не открою, – уныло проговорил юноша, застывший возле двери.

– Правильно, и я не открою. Мне жить хочется. Что ты сделаешь?

– Доложу КВС (командиру воздушного судна)! – отрапортовал студент.

– Неправильно. Это не тот случай, чтобы тревожить КВС. Не пожар. Позвонишь старшему бортпроводнику. Скажешь: я у такой-то двери. Он сам оценит обстановку.

Группа наблюдала очень внимательно, однако при этом никто ничего не записывал. В другом самолете преподаватель изображал громкую связь, произнося английские команды типа «Пэссенджер эвакуэйшн! Пэссенджер эвакуэйшн!», а две вызванные на ковер девушки хором тарабанили необходимые действия при эвакуации.

– А где же учат карате? – спросил я.

Оказалось, что нигде. Хотя авиационная безопасность входит в те 12 предметов, по которым будущие стюарды сдают экзамен, главным предметом воздействия на дебоширов по-прежнему остается Воздушный кодекс РФ.

– Лет двенадцать назад к нам приезжали преподаватели по авиационной безопасности из Великобритании, – рассказывала Талыпова. – Их обучение включало в себя и практическую часть: действия бортпроводников в отношении деструктивных пассажиров. Проблема в том, что британское законодательство позволяет иметь на борту наручники, скотч и использовать болевые приемы. У нас это запрещено, поэтому нам пришлось разрабатывать свою методику.

Методика нехитрая, как я понял. Если пассажир уже пьян, его просто не пускают в самолет. Если же он начинает «отдыхать», как выразилась Талыпова, уже в воздухе, ему делают устное предупреждение:

– Есть даже специально разработанные фразы, они не должны нести в себе ничего личного, – пояснила она. – Вроде «Уважаемый господин, хотим обратить ваше внимание, что вы нарушаете...».

Если пассажир от всего этого звереет окончательно, ему приносят уже письменное предупреждение, заверенное командиром. В крайнем случае, командир принимает решение о вынужденной посадке.

– Мы не учим бортпроводников «вязать» пассажиров, – заключила Индиана. – Лучше сделать вынужденную посадку.

Судя по форуму бортпроводников «Аэрофлота», они тоже не стремятся никого вязать. Вот что пишет пользователь «Злой»: «Когда деревья были большими, произошел у меня на борту некий инцидент. И старый мудрый аэрофлотовский адвокат при разборе сказал мне открытым текстом: «Ты имеешь право на ни х...я» С тех пор не геройствую... Да нехай они поубивают друг друга, я буду стоять подальше и тупо им втирать про «прекратите немедленно, вы нарушаете и т.д. и т.п.».

В тот же день, пока я бродил между фюзеляжами, в Москве прошла конференция «Комплексная система обеспечения безопасности на транспорте», на которой обсуждались итоги прошлого года. Их мне прокомментировал советник руководителя Росавиации Сергей Извольский. Оказалось, что компании «Аэрофлот» и «Трансаэро» попросили внести поправки в Воздушный кодекс еще в мае 2012 года – то есть когда о дебоширах еще не рассказывал каждый утюг. Летом того же года Росавиация передала предложение в Министерство транспорта РФ. Оно содержало несколько пунктов. Легализовать на проблемных направлениях сотрудников частных служб безопасности (сейчас «маршалы» летают в штатском и не имеют права применять силу) и вручить им пластиковые наручники и шокеры. В тех авиакомпаниях, которые не могут себе позволить собственные службы безопасности, – раздать смирительные орудия кабинному и летному экипажу. Купленный в аэропорту алкоголь отбирать и возвращать пассажирам в конце рейса. И узаконить, наконец, черные списки.

Однако сделать это затруднительно. Причины озвучил 8 февраля на заседании Общественной палаты представитель полиции Управления на транспорте МВД по ЦФО (аудиозапись находится в распоряжении «Пятницы»):

– Где будут хранить эти черные списки? – вопрошал он. – И у кого? Ведь может возникнуть и коррупционная составляющая. Кто должен задерживать пассажира и не пускать его на рейс? Кого наделить этой властью? Сотрудники полиции этого делать пока не могут в соответствии с законодательством.

С запретом алкоголя тоже не все просто.

– Кто-то приехал на борт с фуршета, с банкета, выпивши, – пояснил сотрудник управления на транспорте. – В аэропорту он нормальный, а сел в самолет – и его развезло. Как с ним быть? А где-то есть люди под воздействием наркотиков. Этого вообще не видно на предполетном досмотре!

Пока МВД в затруднении – приятного полета.