Деревушки Грименц и Циналь соединят канатной дорогой

Мы сидим в подвальчике с низким сводчатым потолком в швейцарской деревне Грименц и пьем вино, которое наливают из деревянной бочки. На бочке стоит дата - 1762 год, но так в деревне пили испокон века: вместо того, чтобы разливать его по бутылкам, местные виноделы использовали старые бочки, нисколько не смущаясь тем, что на дне оставалось еще чуть-чуть вина от предыдущего урожая.

Вкус сладковатый, с легким оттенком шерри. «Ему не больше 60 лет», - говорит, словно извиняясь, представитель туристического офиса. Он хотел дать нам попробовать чего-нибудь постарше и отвести для этого в погреб Bourgeoisie. Но шале, построенное 1550 году для заседаний сельского комитета, в тот день было занято. Там как раз проходило заседание комитета. За прошедшие без малого 500 лет в Грименце мало что изменилось.

Даже по швейцарским меркам это невероятно старинное и невероятно красивое местечко. Деревянные шале из лиственницы, которые летом обжигает солнце, а зимой засыпает снег, живописно почернели. Самое древнее из них было построено в XII веке. Дома стоят близко друг к другу, они словно сбились в стадо, чтобы было теплее.

Грименц располагается на высоте 1570 метров на склоне долины Аннивье, отходящей на юг от более крупной долины Роны. Это всего в 110 километрах от центра Женевы, но вплоть до 1950-х годов люди жили здесь, как в древности, поднимаясь со своим скотом к высокогорным пастбищам летом и спускаясь к Роне зимой. Асфальтовую дорогу к самой удаленной деревушке в долине - Циналь - проложили только в 1955-м. Один из мест­ных жителей рассказал, что примерно в то же время здесь случился первый «смешанный брак» - когда женщина вышла замуж за мужчину не из этой долины.

Нынешней зимой начались серьезные перемены. В середине января здесь откроется третья по протяженности в стране канатная дорога (3,5 километра, 23 млн евро), которая связала Грименц и Циналь. В последние годы небольшие горнолыжные курорты выживают с трудом (так, расположенный поблизости Супер Сен-Бернар закрылся на неопределенное время), поэтому подобные «объединения» важны в конкурентной борьбе с более крупными курортами. Только этой зимой произошло еще два таких объединения (между Брюзоном и Вербье и между Арозой и Ленцерхайде). Теперь компания, управляющая подъемниками Грименца и Циналя, утверждает, что «критическая масса», необходимая для выживания в будущем, достигнута: общая протяженность местных трасс составляет 120 километров, к которым добавляются еще 100 километров трасс, расположенных в долине, добраться до которых можно на автобусе.

С тех пор как появление широких лыж специальной формы сделало катание вне трасс доступным для всех, те немногие, кто и раньше занимался таким катанием, стали искать новые места для фрирайда, где нет толп, способных испортить снег на склоне всего за несколько часов после снегопада.

Эрик и Пенни Кендалл, с которыми я провел первые два вечера в долине, последние десять лет посвятили тому, что описали и сфотографировали 300 горнолыжных курортов на четырех континентах. Один гид из Андерматта, известного своими немноголюдными склонами, сказал, что в свободное от работы время он отправляется кататься именно в эту долину. Кендаллы последовали его совету и больше не уезжают отсюда: они сдают шале Edelweiss, где я и остановился, - наполовину бутик-отель, наполовину горнолыжный приют.

Я встретил здесь старого друга, основателя одной из ведущих британских компаний, занимающихся горнолыжным туризмом. Вместе с ним мы обследовали склоны Циналя.

Мы поднялись до хребта Сорбуа (2896 метров), где перевели дух и полюбовались на Императорскую корону - пять пиков высотой 4000 метров, стоящих в круг. Сразу за ней находится Церматт - всемирно известный курорт с 30 тысячами гостиничных мест, но мы начали спуск в другую сторону по одному из классических фрирайдейских маршрутов в сторону озера Муари. Спуск по широким склонам, по­крытым метровым слоем приятного свежевыпавшего снега, был легким и плавным.

Мы добираемся до плотины и во время 20-минутного спуска заглядываем за ее край, испытывая легкое головокружение. Вдали замечаем серн, взбирающихся по скалам, затем продолжаем спуск по по­крытым снегом пастбищам и смерзшимся тропинкам, ведущим к Грименцу.

Следующей ночью я ночевал у Уилла Херрингтона, который тоже однажды приехал сюда и остался. Он сдает роскошные шале, число которых в Грименце растет. Я останавливаюсь в Dragon, где уютные отделанные деревом комнаты сочетаются с современной ванной, просторной гостиной и высокоскоростным Wi-Fi.

Но самое приятное заключается в том, что Грименц - это один из немногих швейцарских курортов, где вертолет для хели-ски поднимается прямо из деревни. Пока мы пьем кофе у входа в отель Cristal, поверить в это невозможно. Но постепенно мы начинаем улавливать еле слышный звук, который перерастает в грохот вертолета, приземляющегося прямо на парковке перед нами. Вертолет уносит нас за плотину Муари и высаживает прямо под вершиной Пинь д'Аролла на высоте 3796 метров. Конечно, это роскошь, но ведь можно купить один подъем (около 230 евро) и не обязательно приобретать абонемент на неделю стоимостью в несколько тысяч евро, как это принято в Канаде. Спуск по ярко блестящим на солнце склонам длится до самого вечера.

Конечно, есть опасения, что приток посетителей в это место разрушит то очарование, ради которого сюда приезжают. Некоторые местные опасаются, что Грименц пострадает от деятельности девелоперов: котлован для большой гостиницы уже вырыт.

Некоторые сетуют на то, что дорогостоящее объединение двух курортов не привело к строительству новых трасс, а лишь облегчило доступ к тому, что уже есть. К тому же узкая открытая ветрам дорога из Сьерра будет отпугивать многих. Цены на недвижимость растут, а взрывного роста числа баров с шампанским, мишленовских ресторанов и джипов с затонированными стеклами не ожидается.

Сейчас в Грименце есть всего один ночной клуб и один бар, работающий допоздна. В Цинале главной достопримечательностью по-прежнему остаются знаменитые коровы, бои которых проходят во время весенних фестивалей, а зиму они проводят в загонах в центре деревни. Прогуливаясь по одной из центральных улиц Циналя, я обнаружил выцарапанные на стене деревянного шале имена. Приглядевшись, я понял, что это не предвестник социальных потрясений: рядом с именами стояла дата - 1876 год.

FT, 15.11.2013, Сергей Петров