На фестиваль NET привезли спектакли Деклана Доннеллана и Жоэля Помра

Про Папашу Убю надо знать, что это страшная жадина, гадина, тиран, болван, трус и вонючка. Альфред Жарри представил его публике в 1896 г. - и тогда мало кто понял, что в искусстве начался ХХ век. От обиды автор сроднился с персонажем и эпатировал буржуа (а также изрядную часть парижской богемы), пока не умер от алкоголизма в 1907-м, в 34 года, навсегда оставшись гениальным капризным ребенком, не пожелавшим взрослеть.

Через этот образ и прочел «Короля Убю» британский режиссер Деклан Доннеллан, сделав в прозвище главного героя акцент на слове «папаша». Пьеса Жарри у Доннеллана - бунт подросткового воображения. На сцене буржуазная гостиная со столом и большим диваном, на котором куксится подросток с видеокамерой (Сильвен Левит), пока родители готовятся к приходу гостей. Отец семейства (Кристоф Грегуар) режет помидоры на кухне, мать (Камий Кайоль) прихорашивается в уборной - оба помещения спрятаны от зрителя за ширмой, но доступны взгляду видеокамеры. А она настырно ищет за благообразием что-нибудь грязное и неприличное: соплю в отцовской ноздре, мельчайшие следы испражнений на унитазе и туалетном коврике. А потом подросток начинает представлять, что его родители - грязные гады Папаша и Мамаша Убю, а гости - не менее гротескные капитан Бордюр (Ксавье Буафье), король Венцеслав (Венсан де Боуар) и королева Розамунда (Сесиль Летерм). Себя он видит принцем Балдиславом, чьего короля-отца убил жестокий узурпатор Убю.

Под мстительным взглядом подростка участники буржуазной вечеринки начинают трястись, как в падучей, и становятся чудовищными персонажами Жарри, людьми-марионетками. Они делают кукольные жесты и убивают друг друга туалетными вантузами и кухонными миксерами, но иногда внезапно снова переходят на светский щебет, едят, пьют и носят свои пиджаки. Хотя отсылки у Доннеллана, конечно, не чеховские, а шекспировские: пародию на «Гамлета» и «Короля Лира» в его спектакле легко разглядят даже те, кто не знает, что в финале пьесы чета Убю проплывает мимо Эльсинора. Можно считать это и автопародией Доннеллана, чья репутация сложилась во многом благодаря постановкам Шекспира. В «Короле Убю» британский режиссер отбросил свои фирменные приемы (шахматные мизансцены, наползание эпизодов друг на друга) и порезвился, как школьник, рисующий в учебнике карикатуры.

Отдельной репризой для московской публики спектакль обязан актрисе Камий Кайоль. В сцене, где Папаша Убю, убив «фуйнансистов», затеял экспроприацию сбережений народа, Мамаша Убю выскочила в зал и, перейдя с французского на чистый русский (спасибо учебе в ГИТИСе), начала интересоваться у зрителей, не «Луи Вьюттон» ли часом у них, не «Ролекс» ли, и чьи это там на улице стоят мерседесы и порше.

Совсем с другой стороны рассматривает материально-денежные отношения французский режиссер Жоэль Помра в спектакле «Великая и невероятная история коммерции». Он сделан по актуальной методике verbatim - на основе интервью с реальными коммивояжерами, продающими всякую ненужную всячину. И на первый взгляд кажется простой моральной историей о том, что добиться успеха в продажах можно, лишь задушив в себе такие человеческие качества, как сострадание. Но лаконичный театральный язык Помра превращает сюжет в череду сновидений. Короткие сцены отбиваются затемнениями, во время которых невидимые техники переставляют скудный интерьер гостиничного номера, где пятеро мужчин в костюмах по утрам обсуждают мотивацию и технику продаж, а по вечерам подводят итоги дня.

Как будто мы просто увидели комнату с другого ракурса. Или всю историю - под другим углом. В обсуждении ситуаций купли-продажи Жоэль Помра чувствует возможность приблизиться к сути любых человеческих отношений. А сугубый материализм служит ему для подступа к тайне, что притаилась в неосвещенных углах комнаты, в закоулках нашего сознания среди страхов, желаний и грез.