Фестиваль «Край света» показывает фильмы сложные и отнюдь не развлекательные
Но публику Южно-Сахалинска и гостей острова это не пугает
С конца прошлой недели по утрам вдоль фасада южносахалинского «Чехов-центра» выстраивается длинная очередь за билетами на показы кинофестиваля «Край света». Билеты здесь достаются желающим бесплатно – так было заведено пять лет назад, но все возрастающая популярность фестиваля у горожан способна поселить в головах устроителей закономерную мысль о том, что на шестой год эти услуги можно сделать и платными. Подобный вариант я не исключаю, особенно в свете общих экономических обстоятельств, однако уверен, что утренние очереди у входа в «Чехов-центр» от этого не рассосутся. Что-то большее, чем дармовое развлечение, заставляет южносахалинцев с недавних пор выбирать себе время летнего отпуска с учетом фестивальных сроков или, к примеру, заполнять далеко не жарким августовским вечером вместительную городскую площадь, чтобы от начала до конца посмотреть тридцатилетней давности «Империю солнца».
Знаменитый фильм Стивена Спилберга вошел в ретроспективу с резким названием-эвфемизмом «Конец войне» – наряду с шедевром Алексея Германа «Двадцать дней без войны». Может быть, «Край света» – единственный российский кинофестиваль, который в юбилейном году отказался обвивать георгиевской ленточкой общие патриотические места, а от собственного лица выступил против войны как таковой.
Пока горожане подвергали себя риску переохлаждения на рандеву с «Империей солнца», в «Чехов-центре» торжественно открыли шестой «Край света» показом китайской драмы «Нэчжа», название которой оставалось тайной для зрителей, не сведущих в китайской мифологии, даже после финальных титров, пока режиссер Ли Сяофэн на традиционных для этого фестиваля «вопросах и ответах» после показа не пояснил, что имеется в виду божество, олицетворяющее бунтарский дух. В фильме Сяофэна мятежный дух живет в одной из двух подружек, чьи взаимоотношения всерьез занимают автора, но сам фильм от эстетического бунтарства далек и скорее робок, чем смел. Это не мешает ему оставаться изящным – как и «Чайкам» Эллы Манжеевой, скромной драме из калмыцкой семейной жизни, каковая драма обнаруживает в начинающем авторе художественный вкус, но все же не оригинальный голос.
Всем дороги традиции
Программный директор «Края света» Алексей Медведев ведет на фестивальном сайте блог, в котором пишет о том, что у Востока и Запада больше схожих проблем, чем различий: «...современные медиа, всеобщее избирательное право, глобализация, появившиеся в историческом масштабе совсем недавно, как бы ставят в кавычки те ценности, с которыми человечество сжилось на протяжении всей своей истории. И это процесс болезненный и противоречивый, и пройти его с наименьшими потерями мы можем, только четко понимая, о чем идет речь. И искусство сможет нам помочь в этом куда больше, чем политика».
В Южно-Сахалинске на территории семейной драмы выигрышней выглядел индийский «Покер на костях» Гиту Мохан Даса – неспешное роуд-муви о путешествии матери и дочки, движимых надеждой спасти пропавшего отца их семейства, из приграничной деревушки в столичный Дели. Другое индийское путешествие, но с тибетским маршрутом и с полькой-монашкой в качестве протагонистки разработал и осуществил Иван Вырыпаев в своем «Спасении», первые полчаса настойчиво испытывающем зрительское терпение довольно монотонными блужданиями главной героини (Полина Гришина). Режиссеру не вполне удалось наполнить их содержательной метафизикой неприкаянности, но если дотерпеть до появления бойкой девицы (Каролина Грушка) и особенно музыканта (Казимир Лиске), то от встречи героини с каждым из них можно поймать настоящий кайф (беседа монашки с рокером о группе U2 – это, на мой вкус, ранний Джармуш в лучшем виде).
Проявляя интерес преимущественно к азиатским фильмам и обстоятельствам, что более чем логично в отношении пристрастий сахалинского зрителя, «Край света» не желает себе узости взгляда и то и дело оборачивается в западную сторону. Выбирая среди тамошних личных и персональных драм самые непростые, пусть внешне безыскусные. Как исландско-датская «Гора девственности» Дагура Кари, взявшего себе в герои безобразно оплывшего и, казалось бы, безнадежно одинокого грузчика из аэропорта, исключительно безобидного типа, чье единственное развлечение – солдатики и реконструкция сражений Второй мировой (вот вам еще один разворот военной темы).
Устраивая зрителям контрастный душ, «Край света» готов столкнуть в программе одного фестивального дня нежность сострадающего фильма Кари с жесткостью «Форс-мажора» Рубена Эстлунда, где снежная лавина, едва не накрыв образцовое с виду шведское семейство, взрывает его видимое благополучие, проявляя на беду детям в мужчине – слабость, а в женщине – безжалостность.
Все эти фильмы, а также и другие, чуждые развлекательных затей, идут в Южно-Сахалинске при полных залах, которые остаются таковыми до конца сеанса. Опровергая нахальную выдумку о том, что нестоличной публике подавай зрелища попроще, а в других она, до неузнавания изуродованная за 15 лет телевизором, якобы не нуждается.