В экранизации «Макбет» с Майклом Фассбендером и Марион Котийар сделана попытка поставить трагедию Шекспира в «аутентичном» антураже

Рапиды, туманы, кровь, алый пепел, снова туман и рапиды, рапиды, рапиды. Через полчаса хочется отлучить от профессии и режиссера, и оператора. За красоты дикой Шотландии, за мальчика с перерезанным горлом, не дающего покоя Макбету, за ведьм из тумана и эту бесконечную замедленную съемку, делающую любую сцену смехотворной. Зачем вам Шекспир, снимайте рекламу. Например, моющих средств: когда леди Макбет пытается смыть с рук кровь, похоже именно на это. А как стекает слеза по щеке Марион Котийар! Она и так читает шекспировский монолог в традициях благопристойного буржуазного театра, а тут еще этот крупный план со слезой.

Видно, что Котийар очень старается, но, кажется, чувствует себя как на сцене. И эта театральная прилежность, усугубленная крупным планом, приводит к тому, что из всех возможных переживаний на лице актрисы отражается одно лишь невероятное почтение к классике, которую ей доверили сыграть.

Чуть меньше почтительности на перепачканном лице Майкла Фассбендера, но и он строит роль Макбета на сценических штампах, безжалостно укрупненных старательным оператором.

А ведь и Фассбендер, и Котийар – европейские звезды первой величины, умеющие играть и тонко, и сильно. У обоих в фильмографии есть выдающиеся роли. Но пиетет перед шекспировским текстом ставит их на котурны, а режиссер-австралиец Джастин Курзель даже не пытается отрефлексировать эту очевидную театральность. Антураж, декоративность занимают его куда больше, чем характеры (и разве могут Фассбендер и Котийар сыграть плохо?).

Режиссер хочет, чтобы битвы были, как в комиксе «300 спартанцев», а все остальное – как в сериале «Игра престолов», только еще красивее.

Поэтому никакого осовременивания. Шотландия, средние века, величественная природа, чумазые лица, суровые нравы, жестокие убийства. Макбет остервенело тычет кинжалом в грудь спящего короля Дункана (Дэвид Тьюлис) и никак не может остановиться. Но это не вызывает ни ужаса, ни шока. Как и кровавая тень Макбетова соратника Банко (Пэдди Консидайн), убитого, как все помнят, за то, что не Макбету, а ему ведьмы обещали продолжить род шотландских королей. И даже когда охваченный паранойей Макбет сжигает живьем семью сбежавшего Макдуфа (Шон Харрис), думаешь только о том, что «Игра престолов» все-таки оказала на большой экран дурное влияние – не в смысле жестокости, а потому, что теперь это пытаются повторить все кому не лень (что-то такое под названием «Викинг» сняли даже в России, скоро на экранах, но по трейлеру уже все понятно).

О сущностной трактовке, осмыслении шекспировского текста говорить смешно. Задача тем или иным образом решить каждую конкретную сцену у Курзеля чисто техническая: ведь надо их как-то решать. И режиссер подпирает шекспировские метафоры какими-то реалистическими мотивировками, что делает происходящее нелепым вдвойне и укрепляет в подозрении, что худшее, что можно сделать с классикой, – это разыграть ее в «аутентичном» антураже. Так убиваются разом и страсть, и смысл, зато получаются высокохудожественные движущиеся фотообои.

Хотя на вопрос, зачем это всё, можно, конечно, надув щеки, порассуждать о круговороте насилия: эта нехитрая мысль компактно упакована в слоган «Кровь порождает кровь». В финале маленький сын убитого Банко поднимает окровавленный меч поверженного Макбета и убегает с ним, как вы уже наверняка догадались, в туман. Не помню, в рапиде или с нормальной скоростью, но, надо думать, все-таки в рапиде.

В прокате с 26 ноября