Литературная премия «Нос» досталась староверу из Аргентины

Издание «Повести и жития Данилы Терентьевича Зайцева» – плод усилий лингвиста-диалектолога Ольги Ровновой, переписавшей семь рукописных тетрадок Данилы с учетом современных литературных норм, писателя Петра Алешковского, убедившего Данилу описать его странствия, и издателя Павла Подкосова, главы «Альпина нон-фикшн», рискнувшего эту трудную для восприятия книгу выпустить в свет. Понятно, что без этой троицы, метко названной экспертом премии Анной Наринской «продюсерской командой», не видать бы нам чуть не плакавшего от умиления бородача в косоворотке на сцене «Электротеатра», в котором и проходила церемония.

Раб Божий Данила принял премиальную статуэтку со смирением, благодарил и каялся в том, что человек он грешный, необразованный. Покаянная нота звучит и в его повествовании, которое начинается с истории исхода его предков, алтайских староверов, от «нечестивой советской власти» в Китай (там Данила и родился), а затем в Южную Америку, где, как и везде, приходилось тяжело работать, корчевать «жунглю», пахать и боронить землю. Жизнь старообрядцев в изгнании, сберегших родной язык и веру, в рассказах Данилы далека от идиллии – ссор, семейного насилия, лицемерия довольно и там. Недаром за эту книгу из родной деревни в Аргентине Данилу прогнали, но он, по духу предприниматель и авантюрист, конечно, не пропал – вместе с сыном работает в клинике мануальной терапии, растит лечебные травки на огороде.

После традиционных открытых дебатов на кандидатуре Данилы Зайцева сошлись все члены жюри премии – режиссер Константин Богомолов, главный редактор Forbes Николай Усков, искусствовед Анна Гор, руководитель фонда «Устная история» Дмитрий Споров и журналист Тимофей Дзядко.

Премия «Нос» всегда позиционировала себя как награда, цель которой не только указать на лучшего, но и обозначить своим выбором возможные перспективы развития современной словесности. В разные годы это получалось с разной степенью убедительности – на этот раз, безусловно, удалось.

В шорт-листе рядом с литературными «Пангеей» Марии Голованивской и «Зулейха открывает глаза» Гузели Яхиной, балансирующими на грани литературы и документа «Живыми картинами» Полины Барсковой и «Марианской впадиной» Татьяны Богатыревой оказались и работы, приближающиеся к non-fiction. Это Александр Ильянен с «Пенсией» – романом об окружающей автора житейской и интеллектуальной повседневности, который порциями вывешивался на стене «В контакте», и А. Нуне с «Дневником для друзей» о работе автора в берлинском хосписе. Однако и изысканный франкофил Ильянен, и прямодушная А. Нуне даже при описании «заоконной» реальности остаются носителями литературного сознания, читателями Гете, Пушкина и Бодлера.

У Данилы Зайцева за спиной четыре класса, и его рассказ о своей жизни вовсе лишен призм светской литературы, однако пропущен сквозь призму словесности церковной – богослужебных, библейских и житийных текстов. В итоге «Повесть и житие» звучит вестью из иного культурного сознания, иного языкового мышления. Сделав его победителем, жюри, в сущности, поставило вопрос о границах литературы и источниках ее обновления.

Это уже вторая такая история за последнее время – первая была связана с награждением Нобелевской премией Светланы Алексиевич, вызвавшим сердитые споры: разве отредактированные интервью – литература? О Даниле Зайцеве спорить нечего: его повесть – документ, а не литература в привычном нам смысле. Вот туда, в бытие как оно есть, премия «Нос» и предлагает заглянуть современным писателям, взыскующим новизны, – в сущности, предлагает стать ребенком. Искусству этот путь хорошо знаком (абсурдисты, примитивисты, минималисты – из детского мышления родом), вот только где взять веру, хоть старую, хоть какую, не веру, так внятную систему ценностей, которая у Данилы есть, а у нас? Но без нее все равно ничего не получится и самые экзотические находки обрушатся в никуда. Как отчасти и продемонстрировала эта сокрушительная победа полуграмотного старовера над всей нашей рафинированной изящной словесностью.