«Лаборатория перформативных практик» сконструировала город мечты

Лаборатория перформативных практик» – один из примеров взаимодействия культурных институций и бизнеса. Это совместный проект международного фестиваля-школы современного искусства «Территория» и компании «Сибур». Заявленные цели – изучение и осмысление городской среды с помощью современного искусства. Среди городов-участников – Пермь, Томск, Нижневартовск, Воронеж, Тобольск и Чайковский. Идея проекта проста: в город приезжают режиссеры, драматурги, хореографы, художники, композиторы и с местными актерами, школьниками и студентами (вариант зависит от города) занимаются поиском и расширением границ театра.

В городе Чайковском режиссер Семен Александровский, драматург Вячеслав Дурненков и композитор Леонид Именных вместе с актерами Народного ТЮЗа и обычными жителями смогли сочинить практически новый «Детский альбом» – с партиями для актеров, медицинских инструментов и даже Константина Станиславского.

Сначала Вячеслав Дурненков превратил истории из воспоминаний участников в инструкции. Например, такие: «Если тебе пять лет, и ты с неохотой ходишь в детский сад, и мама даст тебе конфету, никогда не выбрасывай фантик». А потом вместе с режиссером добавил в эти конструкции обращения. Получилось следующее: «Олеся, если тебе 19 лет и тебе грустно, ты хочешь изменений – проводи больше времени в одиночестве, сутки поголодай, чтобы прислушаться и почувствовать себя, а на следующий день съешь столько булок, сколько в тебя влезет. Очередной раз сходи на свидание с парнем, который тебе не нравится, а потом поплачь, какая же ты дура!» После Именных, ставший чуть ли не главным открытием лаборатории, попросил всех участников принести по предмету из места, о котором они вспоминали, или так или иначе связанному с рассказанной историей. Предметы стали одновременно и музыкальными инструментами, для которых под руководством Именных участники сочиняли композиции, и лаконичной инсталляцией.

А затем из 11 историй и 11 пьес выпускник Льва Додина Александровский, известный интересом к документальному материалу и любовью к использованию в работе различных гаджетов, сложил лаконичный, но при этом эмоциональный перформанс-воспоминание.

На сцене – стол, рядом – камера со штативом, изображение с камеры транслируется на висящий над столом экран: уже почти классическая для современных спектаклей исходная позиция. По очереди на сцену выходит 11 пар. Один актер читает текст-инструкцию. Ее автор, напротив, сначала смотрит на принесенные с собой предметы, а затем исполняет на них собственную композицию. В финале музыкальным инструментом становится книга Станиславского и зрителям предлагают гадание со строчкой и страницей. Но этого оказывается достаточно, чтобы не только начать перебирать собственные воспоминания или, например, удивляться потрясающей органике актеров ТЮЗа в этом аскетичном и не предполагающем эмоций способе существования. Легкие полуулыбки, мимолетное лукавство, сосредоточенность превращали детские истории в портрет обычного провинциального города с тем градусом теплоты и веры в перемены, по которым, кажется, испытывают ностальгию все посетители фестивалей про 1990-е. Как и положено городу детства, индустриальный и с виду депрессивный Чайковский в этой истории является теплым и лишенным опасностей: там можно спокойно сидеть в кустах над рекой и читать Станиславского (главное – взять теплую вещь, которую тебе связали или подарили), там можно в пять лет ходить на дежурство к бабушке-фармацевту в аптеку, там можно ловить рыбу вместе с другом Ваней и ходить в гараж к дедушке, а самая большая опасность – упасть с качелей и после гулять только с родителями.

Этот Чайковский говорит сложной вокальной партией мальчика, некогда самого старшего участника младшей группы местной театральной студии, и звенит склянками из бабушкиной квартиры, в которой теперь аптека «Эконом». Инструментами создания города Чайковского, в котором хочется жить, оказываются драматургическая техника вербатим и современная академическая музыка. Нормальный способ – особенно «за неимением уже готового, выработанного техникой ремесла», как заметил в финале случайной строкой Станиславский.

Чайковский