«Отель «Европа, или Антихрист» – венское театральное попурри на темы Йозефа Рота

Спектакль по текстам австрийского классика поставлен в Академитеатре
В памяти коридорных отложилась жизнь Европы/ Reinhard Werner / Burgtheater

Четыре отельных коридорных в одинаковой темно-лиловой форме и с фуражками, где на околышах должна сверкать надпись «Отель «Европа», на протяжении двух часов рассказывают публике разные истории из венской жизни. Все четверо подстрижены в стиле императора Франца Иосифа II, один похож на него еще и бакенбардами. Иногда они устраивают себе перерыв и, выставив на авансцену табличку «Просьба не мешать», пьют кофе и курят до одурения. Сразу и не понять, что половина квартета – актрисы. И с текстами для не открывшего сразу программки тоже чехарда. Спектакль венского Академитеатра «Отель «Европа», или Антихрист» – попурри из текстов австрийского классика Йозефа Рота (1894–1939), здесь фрагменты романа «Отель «Савой» и других текстов, включая «Бегство без конца», самый знаменитый его роман «Марш Радецкого» (марш Иоганна Штрауса-старшего даже исполняют вживую), «Антихрист» и эссе о кино. К ним добавлены стихи Рильке и мемуары Стефана Цвейга, обозначенный афишей жанр «проект по мотивам Йозефа Рота» выдержан до конца.

Не всем критикам этот жанр пришелся по вкусу, возможно, потому, что в спектакле есть ирония над венским диалектом, не все ее в силах перенести, тем более что исполнители – не австрийцы, да и сам режиссер Анту Ромеро Нуньес хоть рос и учился в Германии (где, кстати, получил множество театральных наград), но все же смешанных португало-чилийских корней, дескать, что они понимают в диалекте?! Но актерский квартет так хорош (Михаэль Кламмер, Фабиан Крюгер, Катарина Лоренц и Анне Шварц играют не только коридорных, но и постояльцев отеля), что снимает вопрос о неуместности иронии. Она лишь средство обороняться от драматичных атак современности, защитить от которых не могут ни многочисленные зеркала некогда роскошного, но приходящего в упадок отеля, ни три колокола, нависающих над сценой в финале (художник Маттиас Кох).

О русском духе

Как писал Стефан Цвейг, место рождения писателя «сыграло главную роль в его духовном формировании. У Йозефа Рота была русская натура, я сказал бы даже, карамазовская, это был человек больших страстей, который всегда и везде стремился к крайностям; ему были свойственны русская глубина чувств, русское истовое благочестие, но, к несчастью, и русская жажда самоуничтожения».

Нуньес склонен к калейдоскопу приемов, к произведениям, способным стать метафорой плакатных размеров и в то же время не потерять психологической тонкости, таким как «Замок» Франца Кафки, «Солярис» Станислава Лема или «Власть тьмы» в том же Академитеатре (о спектакле по Льву Толстому «Ведомости» писали 21.04.2015). В «Отеле «Европа» он занят классическими темами Рота – ностальгией по ушедшему времени, неуютным ветром настоящего, страхом перед будущим. У Рота, много сил отдавшего журналистике, было поразительное чутье эпохи, он предсказывал ее катаклизмы не хуже пророка, потому не видел в Европе ближайших лет места и повода для успокоения. Мотив бегства, чужеродности и неприкаянности переплавляется в спектакле в современные темы, в главную из них – ситуацию с беженцами из Сирии и Африки. Ее обсуждают на сцене, часть текстов принадлежит самим актерам. В России трудно понять те моральные императивы, которые движут европейцами, согласившимися принять миллионы переселенцев, в Австрии и особенно Германии решающую роль играет сегодня церковь, которая много говорит о нравственном долге, понятии, как-то выпавшем из нашего общественного лексикона.

Иногда тоска Рота по австро-венгерской империи может показаться чрезмерной, едва ли не комичной, но трудно не согласиться с его неприятием современности. Горечь реальности смягчается музыкой – скрипач и клавишник Матиас Якисич весь спектакль играет в первом ряду партера, а иногда и на сцене. В спектакле, выглядящем как ряд следующих друг за другом картин, скрепленных скорее ассоциативно, а не посредством бухгалтерской логики, много русских мотивов. Рот родился в галицийских Бродах, на границе двух империй, он говорил на многих языках, в том числе русском, в 1926 г. совершил долгое путешествие по СССР, так что не стоит удивляться русским сюжетам «Отеля «Европа», будь то фронт, с которого возвращается один из персонажей пьесы, русская графиня, в которую он влюблен, или русская речь, которая звучит на сцене.

Психика Рота не выдерживала безумия эпохи. Он много пил и, как считал Стефан Цвейг, «пил с горя, пил, чтобы забыться, его русская натура, тяга к самоосуждению, сделала его рабом этого медлительного страшного яда». Но ядовитым был скорее доставшийся ему век, и не вина человека, что он родился без противоядия, которое трудно приобрести с годами.

Вена

Показы 16 и 24 ноября