Смерть Евгения Евтушенко закрывает эпоху шестидесятников

Жизнь Евтушенко (1934–2017) всегда пахла то черной, то белой краской: «Я весь несовместимый, / неудобный, / застенчивый и наглый, / злой и добрый». Но в своих текстах поэт скорее рассказывал о необходимости новой формы, психологической сложности, а не воплощал ее. В оттепельном 1955 году молодой Евтушенко, прислушиваясь к изменениям политического климата, напишет: «Мы все сидим сегодня по-другому, / и слушаем и смотрим по-другому, / да и нельзя сейчас не по-другому». Но уже не забыть другие его строки, написанные в сталинские годы: «В бессонной ночной тишине / он думает / о стране, / о мире, / он думает / обо мне». И далее: «А я засыпаю, / и мне приснится / очень / хороший / сон». В смертный час Советского Союза, августовским вечером 1991 г., на балконе Белого дома в столице России он произнесет, что «воскрешение сталинизма невозможно».

Евтушенко остался в памяти советских, но вряд ли задержится на мерцающих экранах постсоветских поколений. Первый муж Беллы Ахмадулиной, объект ахматовской иронии, ему посвящали песни другие шестидесятники – Булат Окуджава и Александр Галич, сам же Евтушенко всегда хотел быть причастным к большой истории, причем в отличие от Иосифа Бродского – к любому ее повороту и оскалу. Он поддерживал роман Владимира Дудинцева «Не хлебом единым» и защищал скульптора Эрнста Неизвестного перед Хрущевым, балансируя между пошлостью строк «постель была расстелена, и ты была растеряна» и комментированием важнейших геополитических событий. В 1961 г. Евтушенко сделает одно из своих противоречивых, но безусловно значительных политических высказываний – напишет поэму «Бабий Яр»: «Над Бабьим Яром памятников нет». В 1968 г. мир услышит его мгновенную реакцию на ввод советских войск в Чехословакию: «Танки идут по солдатам, сидящим внутри этих танков».

Стихи Евтушенко в Советском Союзе знали миллионы людей, он сам воспевал свое «я» на вечерах в Политехническом музее вместе с Робертом Рождественским, Ахмадулиной и другими поэтами. Но либеральный проект Евтушенко сегодня, как и тоталитарный советский проект, подходит к концу. В каком-то смысле в смерти Евтушенко совпал с тем уже уходящим обществом читателей эстрадной поэзии – советским, идеализированным, романтичным.

Биография Евтушенко невольно исторически попадает в тесноту литературного ряда, состоящего не только из шестидесятников. Совершенно иной жизненной и творческой позиции придерживался Бродский, который называл Евтушенко «огромной фабрикой по воспроизводству самого себя».

Глеб Морев, редактор раздела «Литература» Colta.ru, вспоминает о биографиях Евтушенко и Бродского: «Масштаб художника измеряется не одними текстами. Там, в области гамбургского подсчета букв, где Велимир Хлебников, как говорится, был чемпион, – там все ясно. Там царит Бродский, Евтушенко там нет. Но есть и другое измерение – биографическое. Оно приложимо вовсе не ко всякому автору; это лучше всех понимала Ахматова, и ее слова о «рыжем» и биографии, которую ему «делают», точно зафиксировали тот победительный (а наличие биографии всегда победа) момент, с которого это измерение стало органичным для Бродского. К тому времени (1964) Евтушенко уже прочно обосновался в нем. Это почти десятилетнее отставание по части биографической легенды Бродский наверстал к началу 70-х, и дальше они шли вровень, ноздря в ноздрю, проигрывая и выигрывая друг у друга по разным показателям, пока Бродский не сделал нобелевский рывок, оставивший Евтушенко далеко позади и навсегда лишивший даже шанса на победу. Бродский умер, не дожив до 56 лет. В этом возрасте Евтушенко окончательно выпал из литературы, став народным депутатом, публикатором забытой поэзии, а потом и вовсе исчез физически, растворившись в американской провинции. Последние тексты Евтушенко, обсуждавшиеся именно в качестве литературных событий, относятся к первой половине 80-х. Он не получил Нобелевской премии. Но как велик должен был быть заработанный Евтушенко к тому времени капитал, чтобы процентов с него хватило еще на 30 лет и «Первый канал» решил отдать золотое безо всяких кавычек эфирное время фильму про него. И сделали это в соответствии с его, Евтушенко, режиссурой. Ведь инициатором фильма о себе был он. И у него все получилось».