В прокате встретились два фильма о женщинах в творческом кризисе

Лили Джеймс преодолевает его в мелодраме «Клуб любителей книг и пирогов из картофельных очистков», а Кейт Бланшетт – в комедии «Куда ты пропала, Бернадетт?»
Молодой писательнице Джулиет (Лили Джеймс) что-то не пишется/ Кадр из фильма «Клуб любителей книг и пирогов из картофельных очистков» / Grossbritannien

Оба фильма сняты по эпистолярным романам-бестселлерам, написанным женщинами, и оба – о кризисе, преодолеть который можно только с помощью поездки к черту на рога. Лили Джеймс в «Клубе любителей книг и пирогов из картофельных очистков» в поисках вдохновения сбегает на маленький остров в Ла-Манше, Кейт Бланшетт в «Куда ты пропала, Бернадетт?» – в Антарктиду.

Из Лондона в деревню

Из названия «Гернсийский клуб любителей книг и пирогов из картофельных очистков» русские прокатчики для простоты выбросили никому в России не понятное слово «гернсийский» (раньше так же поступили издатели, выпустившие одноименный бестселлер Мэри Энн Шеффер и Энни Бэрроуз в переводе Марии Спивак). Гернси – один из двух крупных островов в проливе Ла-Манш (второй – Джерси, на котором придумали одноименную ткань, а на Гернси и того не придумали). Площадь – 63 кв. км, что ровно в 40 раз меньше, чем площадь Москвы. Основные занятия жителей – выращивание растений и уход за скотиной. Окруженная водой деревня.

Гернси был оккупирован немцами во время войны; с этого и начинается фильм Майка Ньюэлла. Ночь, над островом – небо с миллионами звезд и Млечным Путем, по острову бредут несколько не очень трезвых людей. Их останавливает немецкий патруль с вопросом: «Что вы тут делаете во время комендантского часа?» На самом деле они пили самодельный джин и ели свинью, которую предварительно спрятали от немцев (те реквизировали съедобных животных). Но одна бойкая девушка отвечает фрицам: «Что мы делали? А ничего не делали, книжку вслух читали». И на ходу придумывает название литературного клуба, в котором жители обсуждают художественную литературу, закусывая ее тем самым упомянутым в названии пирогом. Масло, мука и сахар на Гернси были в дефиците, поэтому один местный житель придумал свой рецепт: «очистки для теста, пюре в начинку и немного давленой свеклы для сладости».

Оккупация закончилась, а деятельность клуба – нет; и вот в 1946 г. один житель, набравшись смелости, отправляет письмо Джулиет Эштон, молодой лондонской беллетристке. Он даже не знает, что она писательница, – просто нашел ее имя и адрес на внутренней стороне обложки старой книги эссеиста Чарлза Лэма и хочет достать другие его сочинения. А Джулиет как раз в глубоком творческом кризисе: издатель хочет, чтобы она писала легкие сатирические книжки, а они у нее не идут. И вообще ничего не идет. Есть жених-американец, но не так уж сильно она его и любит. В Лондоне неуютно – мучают воспоминания о бомбежках. Естественно, она едет на Гернси, чтобы проветриться среди холмов и бухточек, естественно, фермер окажется интересным брюнетом (куда интереснее, чем ее янки) и, естественно, путешествие вдохновит девушку на новую книгу. Даже ко вкусу омерзительного пирога она со временем привыкнет.

После выхода бестселлера Шеффер и Бэрроуз интернет переполнен рецептами «пирогов из картофельных очистков» – не такого убогого, «оккупационного», как в книге, а нормального, где есть и масло, и сливки, а очистки заменены на тертый картофель, как в драниках. Жирная, калорийная comfort food, «уютная еда». В полном соответствии с этим понятием фильм Майка Ньюэлла – комфортный фильм. Примерно такой же, как самые популярные картины 77-летнего режиссера – «Четыре свадьбы и одни похороны» и «Гарри Поттер и Кубок огня». Героине приходится раскапывать печальные истории из времен оккупации, в кадре мелькают военнопленные, которых фашисты использовали на Гернси в качестве рабов, есть израненный и застреленный мальчик, упоминаются концлагеря. Но все это именно мелькает и упоминается, а в центре – улыбчивые актеры Лили Джеймс и Михил Хаисман, которые вдвоем разгребут все военные печали и на их месте построят свое счастье. Это очень предсказуемое кино, которое должно понравиться ровесникам, а особенно ровесницам режиссера: с актерами безупречной британской школы в ролях второго плана (Том Кортни, Мэтью Гуд, Пенелопа Уилтон), с роскошными серо-зелеными пейзажами и с мыслью «время, деточка, оно все вылечит».

Из Сиэтла к полюсу

Бернадетт Фокс еще не стара, очень неплохо выглядит, у нее есть обаятельный и богатый муж, любимая дочь-подросток, особняк, даже онлайн-секретарша, живущая в Индии, но удаленно помогающая решать разные проблемы дома, в Сиэтле. При этом Бернадетт – грымза, социофоб, интроверт, тревожный, неуравновешенный и откровенно несчастный человек.

Режиссер Ричард Линклейтер не торопится давать ответ на вопрос «что гложет Бернадетт Фокс». Он долго описывает ее социофобию, особенно ярко проявляющуюся в отношениях с соседкой, и впрямь очень пошлой мещанкой-клушей (при взгляде на Кристен Уиг в этой роли кулаки начинают сжиматься не только у героини, но и у зрителя). На носу у Бернадетт темные очки, в душе – осень, наверху – серое небо, вокруг – старый дом и толпы идиотов. Чаще всего она разговаривает с индийской помощницей – точнее, как раз не разговаривает, а надиктовывает ей письма в айфон. Плохо всем. Хорошо только дикой ежевике, которая заполняет побегами Бернадеттин сад – не принося, впрочем, ягод.

Ближе к середине фильма напряжение прорывается (буквально – в результате оползня на участке Бернадетт дом соседки затапливает грязью). И тут же мы узнаем, что героиня – гениальный архитектор, в молодости построившая пару зданий и благодаря им ставшая суперзвездой. Но главный ее шедевр остался только на фотографиях – его почти сразу купил и снес какой-то урод. И еще у Бернадетт было несколько выкидышей подряд, а дочь потом родилась настолько больной, что непонятно, как вообще выкарабкалась на свет. В общем, фантастическая миссис Фокс ушла из архитектуры, а «энергию, которую раньше направляла на творчество, направила на порицание всего Сиэтла». Жить с ней теперь очень трудно. Родные пытаются привлечь психиатра (Джуди Грир), которая высыпает на несчастную букет диагнозов и намекает на стационар; одновременно ФБР сообщает, что индийская интернет-помощница – на самом деле группа русских мошенников, уже почти укравшая у семьи все деньги. Взвыв, Бернадетт пропадает.

Из названия книги Марии Семпл «Куда ты пропала, Бернадетт?» Линклейтер убрал вопросительный знак (русские прокатчики его, конечно, вернули). Книга строилась слегка как детектив – Бернадетт убегала из дома в неизвестном направлении, ее долго пытались отыскать. А в фильме сразу ясно, что отправилась она в Антарктиду, на край света (туда семья и так собиралась в турпоездку, но доведенная до отчаяния Бернадетт ломанулась одна, чтобы вообще не видеть рядом ничего знакомого). В первых же кадрах она плывет на лодочке по серому океану где-то вблизи ледников, а за кадром ее дочь бубнит: «Она так старалась обращать внимание на сигналы об опасности, что перестала видеть все хорошее в жизни». Но Линклейтер и сам не видит в ее жизни ничего хорошего и мастерски передает зрителю ощущение тоски.

Пытающийся справиться с собой социофоб – это, по идее, смешно, и к тому же именно у мизантропов рождаются самые язвительные шутки. Но Кейт Бланшетт получила свои «Оскары» и статус великой актрисы не за комедийные роли, да и Линклейтер, при прочих достоинствах, не выдающийся иронист. И тем не менее «Бернадетт» – комедия. Строить ее на воспоминаниях о выкидышах и порушенных домах, на изображении неприкаянности и вечно пасмурного Сиэтла, на жирно подчеркнутой морали «Художник должен творить, как птичка – петь» – довольно странное решение. Да, героиня Бланшетт в финале обретает счастье на Южном полюсе, где как раз надо строить какую-то станцию («Вас же не смущает, что перенести зимовку вдали от людей смогут только те, в ком есть элементы социопатии?» – «Нет!»). Но в этот момент возникает легкое желание, чтобы она никогда оттуда не возвращалась.

Любопытно в этой связи, что как раз после провала «Бернадетт» в прокате компания Annapurna оказалась на грани банкротства, а Бланшетт заговорила о том, что завяжет с актерской карьерой и посвятит остаток жизни тому, чтобы кормить цыплят и читать Пруста. Иными словами, у вымышленной героини прибыло, а в параллельной реальной вселенной убыло. И в случае с такой общественно опасной особой, как Бернадетт, это даже не кажется чем-то невероятным.

Автор – специальный корреспондент «Комсомольской правды»