Российские компании пересматривают роль казначейства в бизнесе

За прошлый год крупнейшие российские корпорации, как 27 июля 2015 г. писали «Ведомости», потеряли на деривативах не менее 290 млрд руб. Большинство компаний заранее не просчитали валютные риски и в результате лишились значительного капитала, вспоминает Константин Суплатов, лидер практики по оказанию услуг в области казначейства и товарно-сырьевых рисков PwC в России.

Спрогнозировать ситуацию должны были казначейские службы. Но долгое время в России было принято считать, что казначейство нужно в первую очередь для проведения платежей, тогда как на Западе функции казначейств гораздо шире – они занимаются не только текущими платежами, но и управлением остатками на счетах, работой с банками и привлечением кредитов, хеджированием валютных рисков и прочей финансовой деятельностью корпораций и их «дочек». В российских компаниях казначейства чрезмерно забюрократизированы и мало пользуются существующими в мире инструментами управления денежными потоками, валютными и другими рисками, отмечает Карина Эллисон, член Российского клуба финансовых директоров. Однако горький опыт 2013–2014 гг. не прошел даром. Сейчас многие компании переходят на западную модель казначейства, говорит Эллисон.

Все деньги в центре

По данным исследования, проведенного PwC в 2015 г., 48% российских респондентов проводят сейчас централизацию казначейской службы на уровне управляющей компании, а еще 30% централизуют казначейские функции на национальном или региональном уровне. Например, в компании «Ростелеком» раньше были казначейство, занимавшееся ликвидностью, расчетами и финансовыми операциями, и отдельная финансовая служба для привлечения долгосрочных кредитов. В 2014 г. два подразделения слились в одно. По словам Ильи Пономарева, директора департамента финансов «Ростелекома», это был логичный шаг, потому что функции подразделений пересекались. Казначейство, например, занималось привлечением краткосрочных ссуд, а финансовая служба привлекала ресурсы на срок от трех месяцев до нескольких лет. Кроме того, в компании существовало множество информационных систем, не связанных друг с другом. Нужно было всех перевести на одну платформу. Пономарев говорит, что к 2016 г. все дочерние компании «Ростелекома» будут работать в единой унифицированной информационной системе.

Для российских компаний централизация казначейства даже более актуальна, чем для зарубежных, считает Алексей Ожиганов, директор корпоративного казначейства группы компаний ОМК. Ведь в отечественном бизнесе до недавних пор многие операции осуществлялись на уровне ручного управления в разрозненных и разбросанных по России бизнес-единицах. В ОМК, например, корпоративное казначейство полностью управляет платежами, остатками на банковских счетах и операциями с банками. «Бизнес-подразделения могут даже не знать, в каких банках обслуживается завод, сколько у него денег и как будет профинансирована потребность во внешних или во внутригрупповых заимствованиях», – объясняет Ожиганов. Задача заводов, поясняет он, лишь в том, чтобы корректно формировать прогноз потребностей и поступлений денежных средств, а также эффективно управлять оборотным капиталом. В ОМК централизовано около 90% платежей. Оставшаяся часть будет унифицирована в 2016 г. по мере перехода всех заводов на новые учетные системы.

Опрос PwC показал, что такая стратегически важная функция, как управление ликвидностью и денежной позицией, централизована только в 64% российских компаний против 90% иностранных.

Заняты рутиной

По данным PwC, 33% российских казначеев задействованы в рутинных, а не стратегических процессах. «В России казначейства заняты текущим общением с банками и управлением денежными средствами. Гораздо реже они занимаются такими сложными задачами, как внешние заимствования или управление кредитными рисками», – рассказывает Суплатов. По его мнению, причина в том, что российский бизнес вырос из экономики с центральным планированием, где казначейство занималось только платежами.

Чрезмерная сосредоточенность на проведении платежей происходит также из-за недостаточной автоматизации казначейских функций. В результате в казначейских подразделениях работают не самые квалифицированные сотрудники. Высокая квалификация им не нужна, их просто должно быть много, рассказывает Суплатов. По данным исследования PwC, численность сотрудников казначейской функции российских компаний составляет в среднем 41 человек против 24 сотрудников в аналогичных подразделениях в западных компаниях.

На Западе казначеи выполняют более сложные задачи еще и потому, что сама структура бизнеса там сложнее – транснациональные корпорации работают на разных континентах с разным законодательством и валютами, считает Семен Яковлев, партнер McKinsey. Российские же компании по большей части работают только в одной стране, что определяет и более простую организацию работы казначейских служб.

Нужна автоматизация

Российский бизнес тратит намного больше времени на управление денежными средствами (платежами, депозитами), чем западные компании (33 против 18%), показал опрос PwC. Дело в том, что в западном бизнесе процесс управления денежными потоками более автоматизирован. 40% российских респондентов отметили внедрение и доработку IT-систем в качестве своего первостепенного приоритета. Автоматизация казначейских функций может значительно повысить эффективность казначейств российских компаний, убежден Ожиганов. В его компании сейчас завершается проект IT-автоматизации, который охватывает 80% всех операций казначейства. В «Ростелекоме» тоже уверены, что без IT-поддержки не обойтись – в компании в среднем проводится 6800 платежей в день, что требует строгого внутреннего контроля.

Крупные российские компании достаточно продвинулись на пути автоматизации процессов казначейства. Проблема стоит более остро в среднем сегменте бизнеса, отмечает Яковлев. В России 70% компаний до сих пор используют «ручное управление» казначейством, а это часто ведет к мошенничеству и к неумелому и несвоевременному управлению денежными потоками и рисками, поясняет Эллисон из Российского клуба финансовых директоров.

Не упустить риски

Сейчас компаниям надо уделять больше внимания управлению финансовыми рисками, иначе им просто не выжить в условиях высокой волатильности. Все крупные компании своими рисками так или иначе управляют, вопрос лишь в том, насколько формализовано в компании это управление рисками, применяются ли хеджирование с использованием деривативов или другие методы, говорит Ожиганов.

Сейчас самые серьезные риски, считает Эллисон, – это кассовые разрывы и перебои в денежных потоках, а также валютные риски. В конце прошлого года были очень актуальны процентные риски, но сейчас они стали меньше, добавляет Яковлев.

«Для нас, как и для большинства российских компаний, наиболее существенными и наименее управляемыми являются риски изменения законодательства», – рассказывает Ожиганов. По его словам, основным инструментом для минимизации этих рисков служит создание резервов и сценарный анализ при планировании ликвидности компании, а также совместная работа бизнеса с госорганами по повышению предсказуемости и планированию изменений.

Рисками будет проще управлять, когда российские компании завершат централизацию и автоматизацию казначейских служб. Это вписывается в общий тренд повышения эффективности бизнеса в России, говорит Яковлев. А исследователи PwC считают, что российские казначейства должны сосредоточиться не на рутине, а на функциях, важных для эффективности бизнеса в целом: на управлении ликвидностью и финансовыми рисками.