России нечего скрывать в Чечне
Трагические события в Чечне не оставляют равнодушными никого в мире. Однако мы, россияне, переживаем их особенно остро, поскольку они происходят в нашей стране и касаются наших соотечественников. В этой связи стоит задаться вопросом, почему западноевропейские страны настолько критически относятся к действиям российских властей, тогда как в самой России антитеррористическая операция пользуется поддержкой большинства населения.
Ответов несколько, но один из них вполне очевиден. Западная общественность открыла для себя чеченскую проблему лишь недавно, в то время как Россия переживает эту драму не первый год. После развала СССР власть в Чеченской республике была захвачена воинствующими сепаратистами и в конце концов оказалась в руках преступных кланов. В течение нескольких лет в Чечне не действовали не только Конституция и законодательство России, но и принципы цивилизованного общества.
В ежегоднике за 1999/2000 г. лондонского Международного института стратегических исследований отмечается, что за прошедшие годы экономика республики была разрушена, безработица приняла массовый характер, а республику наводнили полевые командиры и их сообщники.
Захваты заложников, в том числе и иностранных граждан, торговля людьми, использование рабского труда, грабежи, убийства и публичные казни стали повседневными явлениями. Из Чеченской республики вынуждены были уехать более 500 000 человек, в том числе 220 000 ее граждан русской национальности.
Как долго произвол и беззаконие могли бы царить в республике, никто не знает, однако терроризм выплеснулся за пределы Чечни. Вооруженное вторжение в соседний Дагестан, взрывы жилых домов в Москве и других российских городах переполнили чашу терпения российского народа.
Я отдаю себе отчет в том, что широкая общественность на Западе плохо знакома с этими обстоятельствами. Телевидение и пресса, как правило, рисуют слишком одностороннюю картину событий в Чечне. Однако политические руководители западных стран прекрасно осведомлены о том, что в Чечне Россия столкнулась с угрозой своей территориальной целостности и безопасности своих граждан.
На Западе хорошо знают и о том, как вооружаются и кем финансируются чеченские сепаратисты. В ежегодном отчете Госдепартамента США (1999 г., раздел "Международный терроризм") пространно говорится о том, что чеченские боевики и их наемники получают помощь от иностранных моджахедов, тесно связанных с исламскими экстремистами Ближнего Востока, Южной и Средней Азии, включая и Усаму бен Ладена.
В конце концов западным странам придется и самим столкнуться со многими из террористов, поскольку из Чечни они уходят в другие горячие точки. Если бы мы отнеслись к ним как к "одной из полноправных сторон конфликта", мы создали бы чрезвычайно опасный прецедент. Террористы, действующие в Западной Европе, могли бы потребовать точно такого же "статуса" и для себя.
Таким образом, действия российских властей должны были бы быть встречены с одобрением или по крайней мере с пониманием.
Однако на Россию обрушивается поток обвинений, который вводит общественность в заблуждение, создает искусственные трудности в отношениях с нашей страной и, что хуже всего, отвлекает внимание от реальных проблем, которые России, Европе и мировому сообществу рано или поздно придется решать совместными усилиями.
России нечего скрывать. Более того, решая проблему, которая является нашим сугубо внутренним делом (это стоило бы подчеркнуть особо), мы демонстрируем такую степень открытости и прозрачности, какой не допускало ни одно государство в подобных ситуациях. Россия тесно сотрудничает с различными структурами ООН, особенно с верховным комиссаром по делам беженцев, Программой развития ООН, ЮНИСЕФ и Всемирной организацией здравоохранения. Мы также работаем с Международным Красным Крестом, Организацией по безопасности и сотрудничеству в Европе, Советом Европы, Евросоюзом и др.
Что касается ситуации с правами человека, то мы не пытаемся выдать желаемое за действительное. Она действительно сложна даже в районах, где уже установлен мир. Для того чтобы все изменилось, необходимо прежде всего покончить с наследием преступного режима. Достаточно сказать, что в руках террористов до сих пор около 900 заложников, среди которых есть и иностранцы.
Несмотря на все это, российское руководство не снимает с себя ответственности за происходящее. Все нарушения прав человека, допущенные в ходе антитеррористической операции, будут тщательнейшим образом расследованы, и,если обвинения подтвердятся, преступники - кто бы они ни были - будут наказаны. Уже назначен представитель по правам человека в Чеченской республике, который будет взаимодействовать с экспертами Совета Европы. Создана независимая неправительственная комиссия, которая будет заниматься рассмотрением жалоб со стороны граждан и неправительственных организаций.
В чеченской ситуации уже происходят качественные изменения.
Широкомасштабные боевые действия в Чечне прекращены, и федеральные войска применяются только для отражения нападений со стороны разрозненных групп террористов. Уже сейчас российские власти переключают основное внимание на поиск долгосрочного политического урегулирования в республике. Восстанавливается инфраструктура, открываются школы и больницы, налаживается работа местных органов власти. Развитию политического процесса очень помогла состоявшаяся в марте встреча президента Владимира Путина с полномочными чеченскими представителями, главами местных администраций в республике.
Зная все это, многие в России пытаются понять, чего хотят добиться западные критики. Хотят ли они помочь чеченскому народу или пытаются воспользоваться ситуацией для оказания политического давления на Россию? Европейские страны сами должны ответить на этот вопрос.
Со своей стороны Россия призывает своих партнеров и друзей к беспристрастной оценке новой ситуации в Чечне. Наиболее разумным подходом был бы честный и конструктивный диалог с Россией, а не призывы "наказать" Россию и даже отлучить ее от Европы. Взглянув на ситуацию с реалистической точки зрения, мы убережем себя от новых расколов в Европе, для достижения единства которой мы все уже приложили столько энергии и усилий.
(Financial Times, 11. 05. 2000) Игорь Иванов, министр иностранных дел РФ