Сектор газа
На первый взгляд дебютный фильм британского режиссера Майкла Дж. Бассета "На страже смерти" не заслуживает большего, чем упоминание в какой-нибудь обзорной статье про диковинки фильмов ужасов. В самом деле, что можно извлечь из сюжета про девятерых британских солдат, во время Первой мировой войны попавших в немецкий окоп, оказавшийся какой-то необъяснимой магической ловушкой, где колдовские миазмы заставляют их сходить с ума и убивать друг друга?
Разве что к этому можно добавить первую роль Джэмми Бэлла после "Билли Эллиота", похвалить режиссера за умелое использование небольшого бюджета - и смело списать фильм по разряду жарового кино.
Между тем у картины Майкла Дж. Бассета сразу после показа на ММКФ под названием "Глядя смерти в лицо" возникла небольшая, но сплоченная армия поклонников из числа московских киноманов, вступивших с режиссером в переписку и бурно приветствовавших выход фильма в прокат: пусть и ограниченный пока одним кинотеатром МДМ. Их эмоции можно понять.
Думая над своей первой большой работой, Майкл Дж. Бассет, до того работавший на телевидении и снимавший короткометражки, решил скрестить фильм о заколдованном месте с военным фильмом. Отметим, что при этом действие фильмов о "заколдованном месте" обычно происходит в каком-нибудь доме, лучше всего умеренно готического вида, чтобы поддержать литературную традицию. Впрочем, бывали и исключения: классический фильм Марио Бава "Планета вампиров" делает таким местом далекую планету, а недавняя "Глубина" - подводную лодку.
Выбор окопа достаточно необычен - но надо признать, что в качестве площадки для фильма ужасов окоп почти идеален: запутанный лабиринт, где то и дело валяются трупы, этакая смесь кладбища с разрушенным дворцом. Добавим к этому постоянно идущий дождь, копошащихся крыс и вязкую грязь, покрывающую живых, мертвецов и живых мертвецов, - и получим простор для саспенса и шокера.
Однако Майклу Дж. Бассету удалось сделать нечто большее, чем малобюджетный фильм ужасов в необычных декорациях. Рассказывая о том, как сложился в его голове замысел картины, режиссер признался, что вспомнил иллюстрированную книгу о Первой мировой, которая была у его деда и которую дед не давал смотреть мальчику, считая ее слишком шокирующей. Именно это воспоминание и двигало молодым британским режиссером, когда он начал сочинять сценарий "На страже смерти" - не случайно все время работы над его столом висели подлинные фотографии с мест боев Первой мировой. Возможно, именно поэтому Бассету удалось передать не просто ужас перед тайной бытия, движущий любым хорошим хоррором, но нечто более личное: семейную память о почти столетней давности бойне, заставившей содрогнуться поколение молодых европейцев. "Газ, это просто газ, - повторяют герои, - у нас галлюцинация от газа! " Газ сам по себе был мистической, пугающей вещью, невиданным секретным оружием. Это было первое в истории человечества невидимое оружие, смерть, убивавшая почти беззвучно, - и потому сто без малого лет назад газ был страшен, словно атомная бомба полвека назад или биологическое оружие сегодня.
Вернувшиеся из окопов Первой мировой еще двадцать лет называли эту войну Великой - пока новая война не заставила забыть это название. В России этот эпитет прочно приписан ко Второй мировой, Великой Отечественной. Может быть, поэтому семейный ужас Бассета вызывает у московских зрителей более сильный отклик, чем у зрителей английских или американских: историческая дистанция куда меньше. Для них Великая война закончилась почти сто лет назад, для нас - всего пятьдесят с небольшим.
Именно этот исторический ужас и удалось передать Бассету - ужас перед бойней, перед невидимой смертью, перед гибелью "с гурьбой и гуртом". В его фильме великая окопная война становится великой легендой, и не случайно в фестивальном русском названии фильма аукается строчка стихотворения Михаила Светлова: в самом деле, эти люди шли под грохот канонады и смотрели в лицо смерти.
А увидели ли они зомби и зеленоватый туман - они уже нам не расскажут. Даже те, кто вернулись.