Чтобы помнили
Пропустившим первый фильм надо знать, что Джейсон Борн подобно Афродите родился из пены морской и был на момент своего рождения тридцатилетним, довольно некрасивым мужчиной с несколькими пулями в спине, контуженной головой и набором узкоспециальных навыков, от которых делалось страшно ему самому. Он с интересом, будто впервые, разглядывал собственное лицо в зеркале, знал, кажется, все иностранные языки и умел очень быстро убивать человека шариковой ручкой. Действуя по принципу “голова не помнит, а руки делают”, Борн вступал на путь самопознания и, чем больше о себе выяснял, тем меньше себе нравился.
Начало второго фильма застает его в Гоа – месте, которое в современной мифологии определенно выполняет функции земного рая, приюта для усталых душ, ищущих способ забыться. Борн, впрочем, хочет не забыть, а вспомнить, но вспомнить не может. Потому бегает как заведенный вдоль полосы прибоя, мучается от головных болей и от снов, в которых он постоянно кого-то лишает жизни. От этих снов он просыпается весь в поту, пугая немецкую девушку Мари (Франка Потенте), которая в начале первой серии согласилось подвезти его на “Мини”, а в результате осталась с ним навсегда – жить по поддельному паспорту, записывать его путаные сны, гладить его по пустой, коротко стриженной голове и повторять: все обойдется, милый, все вспомнится.
Борна меж тем по старой памяти втягивают в очередную международную околополитическую кашу, которую совместно заварили русский нефтяной олигарх, стервозная средних лет карьеристка из ЦРУ (Джоан Аллен) и фигурировавший в первой серии глубоко засекреченный, похожий на бородавочника, старик (Брайн Кокс). С последним Борн был знаком в своей прежней, забытой жизни, и именно он, судя по всему, и превратил Борна в то, что он есть.
“Преимущество” поставлено ирландцем Гринграссом (не юным уже бывшим телевизионщиком, любителем плотного монтажа и ручных камер, прославившимся два года назад, когда его “Кровавое воскресенье” взяло “Золотого медведя” в Берлине), поставлено жестко, холодно и в целом производит впечатление едва ли не более завораживающее, чем первая серия. Сходство очень смекалистого, стеснительного, метко стреляющего Борна с Данилой Багровым (еще в “Идентификации” бросавшееся глаза) тут поднято на какую-то новую ступень. Когда Мэтт Дэймон, разметав московских постовых, уходит от погони через подземный переход на “Фрунзенской”, ждешь, что сейчас ему в спину полетит: “Он Шишу завалил!”, а другой голос переспросит “Что, наглухо завалил?”
Если “Идентификация” была в некотором роде о самопознании, то “Преимущество” – в некотором роде об искуплении. Герой платит по счетам с угрюмой, спокойной готовностью, потому как понимает: амнезия, даже самая тотальная, не снимает ответственности за былые грехи. В сущности закрывающий фильм продолжительный московский эпизод случается лишь потому, что преследуемый всеми на свете Борн считает совершенно необходимым полететь из Берлина в Митино, найти там дочку убитых им людей (явно невыспавшаяся, отдублированная чужим голосом Оксана Акиньшина) и просить у нее прощения. И пусть заканчивается фильм на вполне позитивной ноте – довольно страшно думать о том, сколько маленьких девочек еще предстоит объехать Джейсону Борну, прежде чем он с полным правом сможет войти в Царствие Небесное.