Обошлись без романтиков

Год Голландии в России заканчивается серией выставок, знакомящих нас с неизвестным искусством, а не демонстрирующих знаменитую живопись. Никакой славы Голландии - ни Рембрандта, ни Вермеера, ни Хальса - к нам не привезли, и даже выставка Пита Мондриана представляет одного из главных художников ХХ века как находящегося в поиске подражателя - ранними работами. Получается, что весь год голландцы москвичей просвещали, а не поражали.

«Больше чем романтизм. Русская и голландская живопись первой половины XIX века» - выставка именно познавательная, поскольку то, как писали рембрандтовские соотечественники и коллеги через двести лет после него, русской публике неизвестно. Чтобы незнакомых голландских романтиков было интереснее смотреть, Третьяковская галерея подобрала к ним картины русского романтизма, но не самые великие, а поменьше.

Александр Иванов, Карл Брюллов и Иван Айвазовский представлены картинами скромного размера, а самое образцовое произведение русского живописного романтизма из представленных на выставке - «Дуб, раздробленный молнией (Буря)» Максима Воробьева. Картина доказывает, что лучше всего вписываются в стилевые каноны произведения скромных достоинств, шедевры в них не помещаются.

Тем не менее русскую часть выставки смотреть интересно именно потому, что там мало вещей азбучных, зато есть «Портрет неизвестной» Петра Шамшина с изображением приятной дамы, чье простое лицо обрамляет слишком замысловатая шляпка.

В пару к ней в голландском разделе подобран «Портрет Г. Е. Г. Виню-Хейе», написанный Яном Адамом Круземаном, востребованным в свое время мастеровитым живописцем. На парном портрете муж дамы изображен с пером в руке, он пишет письмо, которое его жена держит в руках на своем портрете. Супругов, видно, связывают теплые семейные отношения, так же далекие от романтических, как суховатая нарядная живопись художника - от страстного романтизма Эжена Далакруа или волнующих пейзажей Каспара Давида Фридриха, гениев жанра.

Марьян Схарло, директор Музея Тейлера, предоставившего картины на выставку (вместе с коллекционером Джефом Радемакерсом), в ответ на просьбу показать наиболее характерную картину голландского романтизма указала на солнечный, просветленный идиллический пейзаж Яна Вайссенбруха «У реки Лек недалеко от Элсхаута».

Голландская живопись к первой половине XIX века давно пережила свой расцвет, русская, сравнительно молодая, обретала силу. Романтизм в строгом его понимании был достаточно чужд обеим, так уж сложилось. Сравнительная выставка в Третьяковке ничему не учит и ничего принципиально нового не открывает - Россия и Голландия два века назад были культурными европейскими странами с похожими эстетическими и бытовыми запросами.

Конечно, точнее было бы назвать выставку «Вокруг романтизма» или «Во времена романтизма» - кстати, в Харлеме, куда она переедет, ей дадут другое название. Но, как считает заместитель директора Третьяковки Лидия Иовлева, публика будет в восторге. Если, конечно, дойдет до выставки, где имена половины художников ничего ей не говорят.