Кухня как она есть

Завершилось издание уникального труда по истории русской эмиграции: в «Новом литературном обозрении» вышел четвертый, заключительный том редакционной переписки парижских «Современных записок» - важнейшего русского журнала, выходившего за границей. В книге 1152 страницы, а все тома (плюс «нулевой», со статьями исследователей) весят 7 кг. В издании под редакцией Олега Коростелева и Манфреда Шрубы - его готовили больше шести лет - собрано 3300 писем 150 адресантов (указатель имен занимает 85 страниц), комментарии составляли три десятка исследователей со всего мира. Девяносто процентов переписки, хранящейся в архивах Европы и Америки, публикуется впервые.

Статистике не под силу передать значимость происшедшего. «Современные записки» издавались 20 лет, вплоть до 1940 г., в них печатался весь цвет литературы в изгнании, от Бунина и Цветаевой до Набокова и Газданова. Отдел книжных новинок в 33-м номере, например, состоял из рецензий (не прозы!) Бунина, Алданова и Осоргина. Переписка с ними, как и с Бальмонтом, Анненковым, Адамовичем, Ремизовым и другими классиками, вошла в книгу. Впрочем, классиками сразу не становятся, в конце 20-х даже Набоков, напечатавший в журнале практически всю свою прозу, выглядел небесспорным для редакторов автором. Поначалу те сомневались, стоит ли его публиковать часто.

Об этом сообщают письма, ценность которых в возможности понять литературный мир в развитии, заглянуть на редакционную кухню, увидеть, из какого сора растет порой качественная журналистика, как Ходасевич просит поставить рецензию на него первой, а Бердяев признается, что торжественные обеды с застольными речами доставляют ему «почти физическую боль».

Качество этой периодики признавали и на родине. До 1926 г. эмигрантская пресса свободно распространялась в СССР, Сталин начинал рабочий день с чтения парижских «Последних новостей», лишь затем переходил к «Известиям» с «Правдой». «Записки» выпускали и книги - их издали 54. Поначалу хотели допечатывать и брошюровать листы журнала, в итоге сохраняли наборы статей. Расходы несли сами авторы (Ходасевич, правда, платил лишь частично), можно было печататься в счет будущих гонораров.

Сам журнал, как и многие в русской эмиграции, долгое время получал субсидию от чешского правительства. На издание же его переписки трехлетний грант дал Немецкий фонд фундаментальных исследований. Почему именно немцам эта работа показалась важной - понять, в принципе, можно, пусть и не сразу.