Гид по культурной политике

Режиссер Семен Александровский вспомнил, как Юрию Любимову не давали выпустить спектакль памяти Высоцкого. «Владимир Высоцкий» (1981) продолжал поэтическую линию репертуара Таганки - настоящим ноу-хау Любимова были композиции на стихи современников и классиков: от Пушкина и Маяковского до поэтов-фронтовиков одного поколения с режиссером. В то время в советской литературе не было поэта с фамилией Высоцкий - был актер «проблемного» театра, которого такие же «проблемные» товарищи старались посмертно возвести в мученический чин. Так видела власть. Любимов, наоборот, хотел легитимизировать, реабилитировать большого художника, поставить его в ряд поэтов, которые были героями Таганки в предыдущем десятилетии. Начальство запрещало - театр боролся.

Эти события заинтересовали Семена Александровского, который уже выпустил на Таганке один спектакль - о первой работе Любимова в этом театре, «Добром человеке из Сезуана». Работа «Присутствие» анализировала эстетику режиссуры, актерской игры, отмечала, как изменилось восприятие «Доброго человека» изнутри (на сцене) и снаружи (в зале). «Радио Таганка» - о другом: здесь Александровского волнует политика государства в отношении театра и вообще культуры.

Александровский отправляет зрителей на экскурсию по театру (и времени), снабжая каждого наушниками с аудиогидом. Текст, который написал драматург Евгений Казачков, близок жанру «производственной пьесы», только вместо профессиональных задач работникам театра приходится решать политические: успокаивать начальников, дискутировать с комиссиями, искать защиты у высших чинов. Казачков по возможности сохраняет подлинные диалоги - остались кое-какие стенограммы обсуждений, - но многое приходится реконструировать, где-то - даже фантазировать. Однако радиопьеса убедительна с начала до конца - Любимов в исполнении Тимура Бадалбейли почти неотличим от настоящего.

Когда будущая Группа юбилейного года - тогда еще слушатели Школы театрального лидера - представила свой проект, предполагалось, что в течение сезона Таганка работает только как музей. Выставочный формат означал паузу в производстве спектаклей, время, отведенное для спокойной рефлексии. Этот первый план 50-летия театра был гипотетическим, в рамках школьного семинара - и когда стало возможным проводить идею в жизнь, пришлось работать аккуратнее. Но осталась оппозиция «театр - музей», «театр - выставочный зал». Юбилейная программа началась не со спектакля, а с выставки, которая задействовала все пространство театра. Один из актеров труппы сформулировал суть проекта неожиданно просто: «На Таганке помимо сцены заработала еще одна площадка - фойе».

Посетители музея ведут себя иначе, чем зрители на спектакле, - ходят, останавливаются, делают паузы по собственному желанию. Театр, как правило, предполагает коллективный опыт. Выставка - индивидуальный. Уже в первой работе на Таганке - в спектакле «Присутствие» - Александровский отказал публике в коллективном переживании: зрители сидели поодаль друг от друга, а звуковую дорожку можно было слышать только в наушниках. Режиссер работал на контрасте со знаменитым прошлым театра, подчеркивая дистанцию, - спектакли Любимова объединяли зал, об этом вспоминают все.

«Радио Таганка» - кульминация метода: это в буквальном смысле спектакль для одного зрителя. Нам опять выдали наушники - на этот раз с пультами переключения треков - и отпустили гулять, строго с интервалом, чтобы не ходили толпой. Это было необычное зрелище: по сцене, по фойе, по закулисью бродили сосредоточенные люди, и даже неловко было здороваться со знакомыми - как-никак отвлекаешь. Режиссер ищет форму «театра интровертов»: адресат его спектакля - современный пользователь интернета, который переваривает поток информации в одиночку и управляет им сам.

Еще год-полтора назад спектакль об управлении культурой и борьбе художника с государством был бы для Александровского полной неожиданностью. В Группу юбилейного года изначально входили люди, которые не занимаются политическим театром. Дмитрий Волкострелов, Семен Александровский, Ксения Перетрухина - это не Богомолов с Серебренниковым. Но политические смыслы прорастали на Таганке с самого начала сезона. Ревизия театрального прошлого подразумевала, что ни у кого нет полномочий утверждать единый стандарт истории, назначать или вычеркивать из культуры героев или гениев, разделять культурные явления на «полезные» и «вредные».

Где-то на пятнадцатой минуте аудиогид повел меня в легендарный кабинет Любимова - слушать его телефонные разговоры с чиновниками. Читаю подсказку в брошюре-путеводителе: посмотрите в окно. А через улицу - живопись. «Полезная». Это монументальное граффити на всю стену, Крымский полуостров в цветах триколора. По голубому полю - буквы: «Крым и Россия - вместе навсегда». Рядом - логотип «ЕР». Через четверть часа, во время решающего звонка - Любимова к Андропову, тогда еще председателю КГБ, - я нахожусь этажом ниже, в стеклянной галерее за сценой. Снова таращусь в расписной фасад напротив. «Это специально? - спрашиваю режиссера с художником еще через полчаса. - Когда Любимову надо «договориться», я все время вижу эту стену». Мы вышли на улицу, роспись опять перед нами. Художник Шифра Каждан кивает: «Если вы видите эту площадь, вы все равно смотрите туда. Больше не на что».