Эдуард Шеварднадзе: Персона - Эдуард Шеварднадзе, экс-президент Грузии

Ему вместе с Михаилом Горбачевым удалось изменить свою страну и весь мир к лучшему», - написал знаменитый немецкий политик Ганс-Дитрих Геншер в предисловии к автобиографической книге Шеварднадзе «Когда рухнул железный занавес».

Эдуард Шеварднадзе родился 25 января 1928 г. в семье сельского учителя. В 14 лет отец отправил его в Тбилиси учиться на врача. Будущий политик окончил там медицинский техникум, высшее образование - историческое - получил в 1959 г. в Кутаисском педагогическом институте, но ни врачом, ни учителем так и не стал: захватила комсомольская и партийная работа. В 1948 г. Шеварднадзе вступил в КПСС, к 1965 г. дорос до поста республиканского министра внутренних дел, а с 1972 по 1985 г. был первым секретарем ЦК компартии Грузии.

Его тогдашний политический стиль характеризуют два эпизода. Первый: 14 апреля 1978 г., в день принятия новой, республиканской конституции, в Тбилиси произошла демонстрация молодежи с требованием ввести в конституцию упоминание о грузинском языке как государственном. Не сумев дозвониться до Брежнева, Шеварднадзе убедил других членов московского политбюро в необходимости согласиться с этим предложением, чтобы не допустить насилия и кровопролития. И второй: в июне 1980 г. Шеварднадзе, выступая на республиканском партактиве в Тбилиси, назвал советское военное вторжение в Афганистан «смелым, единственно верным шагом», которого «внутренне ждал каждый советский человек».

«Судьба навсегда связала меня с Германией»

В 1985 г. Шеварднадзе был назначен министром иностранных дел СССР, вошел в политбюро ЦК КПСС и ему самому пришлось заниматься афганской проблемой: «каждый советский человек» в разгар перестройки ждал от власти уже совсем других шагов. «Мы с Горбачевым в то время уже договорились, что рано или поздно эту проблему необходимо решить путем вывода войск, поскольку там нам делать было нечего - проблем невпроворот и в нашей собственной стране, - вспоминал он в книге «Размышления о прошлом и будущем», фрагменты которой публиковал «Коммерсантъ». - Обо всем этом мы говорили с Горбачевым в Пицунде, когда он еще не был генеральным секретарем. Тогда он со мной соглашался, но в роли генсека стал осторожничать. Однако я напомнил ему наши договоренности два раза, и он в конце концов сказал афганцам: «Наши войска уйдут, оружия дадим сколько хотите, дадим всего вдоволь, и вы сами разбирайтесь».

Помимо вывода советских войск из Афганистана Шеварднадзе оказался причастен ко всем главным историческим событиям 1980-х. В том же 1985 году на встрече Геншера с Горбачевым, в которой участвовал и советский министр иностранных дел, впервые обсуждалась идея объединения Германии. Шеварднадзе позднее признавал, что обрел международный авторитет именно благодаря этому великому делу: «Для меня Германия всегда была страной великих мыслителей и деятелей, которые сделали так, что побежденный народ оказался сильнее победителя. То есть судьба навсегда связала меня с Германией, и если один грузин (Иосиф Сталин) сыграл решающую роль в разделе Германии, я, в пределах моих возможностей, сделал все для ее объединения» (цитата по «Размышлениям о прошлом и будущем»). После этого Шеварднадзе уже ничего не стоило получить, например, аудиенцию у Папы Римского Иоанна Павла II и уговорить его обратиться к полякам, чтобы прекратить массовые выступления против председателя совета министров Польши Войцеха Ярузельского, - об этом экс-министр впроброс вспоминал в одном из интервью «Эху Москвы» в начале 2000-х. Папа римский просьбу выполнил, Ярузельский объявил первые многопартийные выборы в послевоенной истории Польши, сам в них участвовать не стал и уступил власть победившему на выборах Леху Валенсе. По словам Шеварднадзе, альтернативой такому развитию событий в Польше образца 1990 г. была только жестокая гражданская война.

«В Германии Шеварднадзе оценивают очень высоко, и он, и Горбачев дали возможность немцам жить в одном государстве, - говорит Саша Тамм, немецкий эксперт фонда Фридриха Науманна Fur die Freiheit. - Сегодня все немцы вспоминают Шеварднадзе, он делал действительно хорошую политику, за которую нынешняя Германия его благодарит». Тем не менее, по мнению эксперта, альтернатив у советского правительства в тот момент не было: «Все рушилось в Восточной Германии, и СССР нужно было что-то с этим делать».

«Демократизация соответствовала его личным убеждениям»

Горбачев вчера в интервью «Интерфаксу» назвал великой роль своего друга «в целом в европейских делах, нормализации наших отношений с Китаем, в диалоге с США». По словам экс-президента СССР, «назначение его министром иностранных дел стало для многих неожиданностью, но он умело вел дела на этом посту и его не случайно ценили дипломаты, товарищи по работе и иностранные партнеры».

«Работать с Эдуардом Амвросиевичем было всегда очень легко, он допускал разные мнения, с ним можно было вступать даже в серьезные дискуссии», - вспоминает Анатолий Адамишин, российский дипломат и министр по сотрудничеству с государствами - участниками СНГ, проработавший заместителем Шеварднадзе несколько лет. «Он был очень хорошим министром, честно работал на перестройку, внес огромный вклад во внешнюю политику СССР. Личной инициативой Шеварднадзе было создание в МИДе специального отдела по гуманитарному сотрудничеству и правам человека, он наладил производство в США протезов для инвалидов войны в Афганистане. Это были светлые дни, Шеварднадзе действительно выполнил долг перед страной», - заключает дипломат. «Я уже тогда работал в МИДе, и его первая встреча с госсекретарем США Джорджем Шульцем в 1985 г. шла с синхронным переводом, это был первый опыт - до этого наши руководители отказывались от синхронного и настаивали на последовательном переводе», - вспоминает переводчик Павел Палажченко, работавший с ним около шести лет с 1985 г. По рассказу Палажченко, Шеварднадзе на той встрече очень волновался и был скован - понимал, что, хотя он обладал огромным политическим опытом в советской системе, ему нужно пройти большой путь, чтобы освоить международные проблемы. Быстро освоиться на новой должности министр сумел, подобрав себе заместителей, которые заслуженно пользовались огромным авторитетом внутри МИДа, отмечает Палажченко: «Он очень им доверял, доверял дипломатам на рабочем уровне».

«Демократизация соответствовала его личным убеждениям, он хорошо понимал внешне- и внутриполитическую ситуацию в стране, он понимал, что необходима смена курса», - говорит Палажченко. В последний раз он встречался с бывшим шефом в 2001 г.: «Он очень тяжело переживал конфликт вокруг Панкисского ущелья, считал, что отношения между Россией и Грузией должны сохраниться. Было видно, что человек устал, хотя у него были четкие представления о том, что надо делать в стране и во внешней политике».

Отставки и назначения

После своей громкой отставки с поста министра иностранных дел СССР в декабре 1990 г. - тогда Шеварднадзе заявил, что уходит, потому что в стране «наступает диктатура», - ему еще довелось вернуться в МИД: поддержав Бориса Ельцина во время августовского путча, он возглавил министерство в последние месяцы существования Советского Союза. А затем пришло время возвращаться на родину. По словам бывшего министра иностранных дел ФРГ, Шеварднадзе вернулся в Грузию, потому что был настоящим грузином.

После свержения в январе 1992 г. первого президента Грузии Звиада Гамсахурдиа победители - сопредседатели военного совета Джаба Иоселиани и Тенгиз Китовани, и. о. премьер-министра Тенгиз Сигуа - обратились к Шеварднадзе с призывом остановить гражданскую войну. В марте он вернулся в Грузию и стал председателем госсовета Грузии (временного парламента). Вскоре под контроль госсовета перешла большая часть территории Грузии, за исключением отделившейся Южной Осетии и фактически независимых Аджарии и Абхазии. Умиротворить сепаратистов удалось к осени 1992 г. Но в Мингрелии, на родине Гамсахурдиа, война продолжалась. Окончательно подавить сопротивление звиадистов Шеварднадзе удалось к осени 1993 г. В сентябре, во время политического кризиса, из-за военных успехов звиадистов и нарастающей оппозиции в парламенте Шеварднадзе объявил, что уходит в отставку с поста председателя госсовета. В его поддержку тут же собрался многотысячный митинг на проспекте Руставели в Тбилиси.

В 1995 г. он выиграл президентские выборы и пережил первое покушение на свою жизнь, второе произошло в 1998 г. «Меня дважды взрывали - я уже привык, меня этим не удивить. Если кто-то это снова задумает и осуществит, все равно я останусь - живым или мертвым. Других вариантов не существует», - говорил Шеварднадзе в интервью «МК» в 2003 г., уже после своей досрочной отставки в результате революции роз. На этот раз толпа на проспекте Руставели митинговала против него.

Почему Шеварднадзе упустил власть над Грузией в пользу Михаила Саакашвили, которого прежде считали его протеже? «С 2002 г. обозначились и обострились противоречия между мной и политиками, которые благодаря именно моей поддержке начали работать в правительстве, - вспоминал он в книге «Когда рухнул железный занавес». - Когда Нугзар Саджая (секретарь совета национальной безопасности) покончил с собой, я стал все больше утрачивать контроль над своими доверенными лицами, в моем окружении усиливался поток дезинформации, достигший пика в ноябре 2003 г.». Одним из этих лидеров и стал Саакашвили. При этом страна уже двигалась по демократическому пути, пишет Шеварднадзе: «По общему количеству неправительственных организаций Грузия оказалась одной из первых в постсоветском пространстве». Шеварднадзе признавал, что его политика, нацеленная на либерализацию общества, оказалась недостаточно сбалансированной: «Я не смог обеспечить твердый фундамент для реформы основ государственных структур».

«Крики «Уйди в отставку!» вызвали у меня гнетущее ощущение, которого я прежде не испытывал», - комментировал Шеварднадзе выступления молодежи против него. Тогдашний президент США Джордж Буш-младший считал достижением добровольную отставку Шеварднадзе. «Ваше решение уйти, вместо того чтобы использовать силу на улицах Тбилиси, увенчало вашу выдающуюся карьеру», - писал он грузинскому лидеру

1 декабря 2003 г.

«Толпа была эмоционально взвинчена, Шеварднадзе ушел - такое бывает, Грузия избавилась от фигуры, которую до сих пор забыть не смогла», - говорит его бывший пресс-секретарь Рамаз Сакварелидзе. Он напоминает, что именно Шеварднадзе договорился в 1998 г. о строительстве нефтепровода Баку - Тбилиси - Джейхан и сделал это так, что Россия узнала об этом только после подписания договора. Этот нефтепровод, строительство которого началось в 2002 г., сделал Грузию частью мирового сообщества, уверен Сакварелидзе.

Шеварднадзе несопоставим по масштабу с пришедшими ему на смену грузинскими политиками, говорит старший научный сотрудник центра проблем Кавказа и региональной безопасности МГИМО Николай Силаев: «Всегда ощущалось, что он как политик на голову или на две превосходит своих оппонентов, и в конечном счете этот человек с прошлым советского партийного руководителя оказался сдержаннее и гуманнее тех, кто пришел ему на смену, он не стал оказывать вооруженное сопротивление революции роз, а при Саакашвили Грузия стала третьей в мире страной по количеству заключенных».

После его прихода к власти в Грузии в 1990-х ему не удалось сделать страну такой процветающей, какой она была в советское время, но для Грузии тогда его приход был наилучшим решением, считает Силаев. По словам эксперта, после развала СССР экономика Грузии пережила удар, сопоставимый только с тем, что пережил Таджикистан.

В последние годы Шеварднадзе жил в бывшей президентской резиденции в Крцанисском районе столицы, на территории которой находится могила его жены Нанули. Похороны легендарного политика состоятся в воскресенье, по поручению премьер-министра Ираклия Гарибашвили создана госкомиссия, которая проработает детали траурной церемонии. Отпевание и панихида пройдут в пятницу и субботу в соборе Святой Троицы, построенном президентом Саакашвили.