На фестивале Юрия Башмета в Сочи все жанры хороши
Классика тут соседствует с народной музыкой так же спокойно, как сам фестиваль – с лыжными трассами
Звездный час фестиваля наступил во время прошлогодней Олимпиады; совпав с нею по времени, он стал важной частью культурной программы Игр. В этом году постолимпийский Сочи показался тихим и пустынным; своя, особая жизнь кипела в горах, на Красной Поляне, где в этом году наблюдалось экстраординарное стечение туристов-лыжников, однако в самом городе наплыв гостей не ощущался. Тем не менее, невзирая на слабую посещаемость концертов, программа фестиваля была перенасыщена событиями. Эклектика здесь возведена в эстетический принцип. Мастер-классы, дискуссии в пресс-клубе, выставки, дневные и вечерние концерты теснились в сводной афише, так что весь день был расписан с утра до вечера.
С самого основания фестиваль позиционировался как мультижанровый, говорящий на разных языках культуры, от классической музыки до балета, драмы и визуальных искусств в разных изводах. Куратор выставки видеоарта - Антонио Джеуза представил на фестивале выставку «Эхо эко»; в фойе Зимнего театра развернулась выставка, посвященная Вацлаву Нижинскому, из музея Бахрушина; а на интерактивном стенде можно было бесконечно перелистывать страницы партитур Альфреда Шнитке, слушать его музыку и одновременно рассматривать семейные фотографии, узнавая среди «группы товарищей» совсем молодых Эдисона Денисова, Валентина Сильвестрова и Елену Фирсову.
В концертной программе предпочтение было отдано разнообразным миксам и кроссоверам. Всё сочеталось со всем; Глюк, Гайдн и Моцарт легко сопрягались с джазовыми композициями, ансамбли с места в карьер включались в джем-сейшны, а опера, драма и балет на равных сосуществовали в сложносочиненных сценических фантазиях.
Ставка на фестивале сделана на участие экстра-классных солистов. В этом году на концерте-открытии выступили Вадим Репин с «Цыганкой» Равеля и Елизавета Леонская. Чрезвычайно рафинированно, чаруя изысканнейшей фразировкой, с интимными понижениями звука до полной неразличимости, она сыграла фортепианную партию в Концерте Моцарта ми бемоль мажор. Ее выступление составило разительный контраст с бодрыми руладами трубы в Концерте Гайдна: солист, канадец Йенс Линдеман, внес в степенное течение академического вечера живость, яркость открытого звука и неистребимую витальность, вдобавок сыграв в финале со своим джазовым трио еще и пьесу Гиллиланда Dreaming of Masters III.
В экстремально-захватывающем сейшне соединили огненные темпераменты венгерский ансамбль Роби Лакатоша и заводные музыканты «Терем-квартета»: «Забвение» Пьяццоллы и «Старый вальс» Дунаевского, «Две гитары» и «Полюшко-поле», «Чардаш» Монти и, к вящему восторгу собравшихся, - «Полет шмеля» Римского-Корсакова, остроумно переиначенный на венгерско-цыганский лад. Цимбалы звенели, гитары пели, а юркая скрипочка в руках Лакатоша плясала и рассыпалась мелким бисером дробных нот.
Совершенно иные звуковые картины выткали по канве фестиваля джазмены из ЮАР. Патриарх африканского джаза Абдулла Ибрагим неспешно подошел к роялю - и зазвенел-зажурчал трелями, тихими поливами, наслаждаясь плывущими по залу реверберациями: эдакая пустыня Калахари, однообразный и бесконечный музыкальный пейзаж, в котором слышен лишь шорох осыпающегося песка. Долгое медитативное музицирование Ибрагима, эдак минут на сорок, сменилось странным и совершенно неожиданным в этом контексте эпизодом: зазвучало классическое двухголосие, что-то вроде школьного музыкального диктанта. Робко и неуверенно, со страхом глядя в ноты, безбожно фальшивя и ни разу не попав в унисон, партнеры патриарха по ансамблю завели на флейте и виолончели примитивнейший дуэт: было заметно, что владели они этими инструментами едва ли в первом приближении.
Кармен поет, танцует, играет, умирает
Эпизодом программы фестиваля стала «Кармен», представленная в виде вольной сценической фантазии. В пьесе по сценарию Михаила Палатника, поставленной Павлом Сафоновым, на равных действовали три Карменситы. Певица Нэнси Фабиола Эррера из «Метрополитен-оперы» щегольнула роковыми нотками в Сегидилье и Хабанере; балерина Екатерина Шипулина из Большого театра блестяще продемонстрировала точеный рисунок танца и резкую графичность поз вместе с партнером Денисом Редькиным; драматическая актриса Ольга Ломоносова сыграла современную Карменситу - актрису, которую зарезал ее муж-сценарист, обезумевший от ревности.
Оркестров-резидентов на фестивале действовало целых два, и обоими руководит Юрий Башмет. В первой половине десятидневного концертного марафона на сцену Зимнего театра выходили «Солисты Москвы»; позже их сменил оркестр «Новая Россия». Случались на фестивале и радующие открытия: на концерте, озаглавленном «Великие романтики», публика со все возрастающим изумлением внимала скрипичной игре Александры Конуновой-Дюмортье. Победительница конкурса имени Йоахима в Ганновере, она немного напоминала повадкой Хилари Хан: та же страсть и огонь в игре, несокрушимая победительная уверенность, сквозящая в каждом жесте и взгляде, свободный смычок, потрясающе смачное вибрато, сильный, мускулистый звук.
Конунова как раз и сыграла Первый скрипичный концерт Йозефа Йоахима, сочинение, довольно редко вспоминаемое нашими скрипачами. Он неожиданно гармонично срифмовался с Виолончельным концертом Шумана; правда, Мари-Элизабет Хеккер выступила в совершенно ином роде, нежели Александра. Ее манеру игры отличала сугубая, подчеркнутая женственность, мягкость и пластичность. Полная противоположность маскулинной, яростной манере, с которой играла и играет этот же концерт Наталья Гутман, за многие годы уже задавшая некий слуховой стандарт именно для Виолончельного концерта Шумана.
Напоследок Башмет сам взял альт в руки: Адажио из Квинтета си минор Брамса было сыграно очень просто, скромно, сокровенно, без выспренности и эффектных ухищрений. Завершили вечер «Восточные картины» Шумана: прелестные в своей наивной ориентальности, миниатюры опус 66 в переложении для камерного оркестра.
Сочи