Германия берет курс на мультирелигиозность
В словах канцлера Германии Ангелы Меркель о провале мультикультурного проекта многие комментаторы, в том числе российские, увидели признание некоего фундаментального поражения. Некоторые ликовали (Лев Анненский: «Наконец-то немцы одумались!»), статьи других напоминали фронтовые сводки («битва проиграна», «провал с треском»). Сейчас, когда прошло некоторое время, можно спокойно сказать: ситуация на самом деле выглядит не так драматично. Берлин по-прежнему динамичная культурная столица Европы, немецкая экономика на подъеме, а говорить по-турецки в Германии, как и прежде, не возбраняется. На мой взгляд, из этого недоразумения нужно извлечь урок.
Во-первых, перевод должен быть правильным. Слова Меркель, цитированные по всему русскоязычному пространству, звучали так, как будто она говорила о разочаровании в «50-летней миграционной политикe мультикультурализма <...> в том, что мы будем жить рядом и ценить друг друга». Попробуем разъяснить, о чем в действительности шла речь. Обращаясь к молодежной организации христианских демократов, канцлер напомнила, что немцы сами пригласили гастарбайтеров в страну, когда их помощь была необходима. Перед тем как перейти к перечислению мер, необходимых для того, чтобы помочь мигрантам интегрироваться в германское общество, она не упустила возможности съехидничать в адрес левых мечтателей-интеллектуалов. «Конечно же, – пародировала их Ангела Меркель, – подход а-ля «мультикульти» по принципу живем бок о бок да радуемся друг другу абсолютно провалился!»
Концепция, известная в Германии как «мультикульти», давно стала идеей-пугалом. Она не поддерживалась ни одной из когда-либо правивших коалиций, и тем более сегодняшним консервативным правительством. Высказывание Меркель было насмешкой над политическими маргиналами, а вовсе не коррекцией государственной идеологии. Для немецкого общества в словах канцлера сенсации не было. Точный перевод должен был бы это показать.
«Мультикульти» ассоциируется в немецком общественном сознании с идеей параллельных миров, минимально соприкасающихся друг с другом. Идея мультикультурализма, пропагандировавшаяся в Германии в 1970-е гг. в основном представителями оппозиционной партии зеленых, основывалась на том, что культурное многообразие – желаемая модель общества. Государству следует не заботиться об интегрировании мигрантов в общество, а защищать мигрантские культуры от культуры традиционной. Идея эта даже у зеленых окончательно вышла из моды с наступлением эпохи борьбы с терроризмом. Но и консервативная модель «немецкой ведущей культуры», выдвинутая партийными коллегами Меркель в 2000 г. и подразумевающая необходимость «онемечивания» иностранцев, потеряла актуальность с приходом к власти христианских демократов. Построение коалиций то с социал-демократами, то с либералами требовало центристской реориентации. Культурно-социальные модели – и консервативная идея «ведущей культуры», и предложенная социал-демократами модель «культуры взаимопризнания» – остались в области риторики. С минного поля межкультурных войн Меркель успешно перекочевала в более технократическую плоскостъ интеграционной политики – конкретных мер, направленных на встраивание мигрантов в немецкое общество.
Требование знания немецкого языка, выдвинутое Меркель как основа интеграции на прошлой неделе, давно уже не вызывает сомнения ни у кого в немецком обществе. Именно такая интеграция – врастание новоприбывших и их потомков в немецкое общество – давно уже служит реальной практикуемой альтернативой «мультикульти». В этом Меркель не оригинальна.
Во-вторых, важно понимать, что интеграционные проекты немецкой политики всегда стремились ответить на вопрос, как интегрировать, а не на вопрос, во что. И с этой точки зрения нельзя не заметить открытую поддержку, оказанную Меркель в своей речи президенту Германии и товарищу по партии Кристиану Вульфу. К юбилею объединения Западной и Восточной Германии 3 октября тот провозгласил ислам частью немецкого общества, за что был серьезно покусан политическими волками всех мастей. В своей речи Меркель поддержала президента, косвенно ответив на вопрос, в какое общество придется интегрироваться мигрантам. Цель интеграционного путешествия не «мультикультурность», а «мультирелигиозность», где есть место и христианству, и иудаизму, и исламу. Вот в чем реальное нoваторство Меркель на ниве интеграции. Оставив разговоры о том, сколько именно культур должно быть в Германии помимо немецкой, Меркель и Вульф расширили определение того, что следует считать самой этой немецкой культурой. Сказано всего лишь то, что можно быть культурным немцем и мусульманином одновременно, ходить в мечеть, но знать и любить Гёте. Жаль, что в России, да и в мире, этого потенциала в речи Меркель не заметили.
Каждый из нас слышит в речах политиков то, что хочет слышать. Российские средства массовой информации хотели слышать, что мирное сосуществование с исламом в Германии невозможно. Быть может, это говорит нам о нас самих больше, чем о немцах.