В последнее время хотя бы отслеживать законопроекты, которые правительство вносит в Госдуму, все сложнее. «Взбесившийся принтер» очень быстро превращается в репрессивную машину. Становится совершенно очевидно, что законодательство меняется целенаправленно, шаг за шагом уменьшая, ограничивая права россиян и в особенности наиболее уязвимой группы граждан – предпринимателей.
Месяц назад правительство внесло законопроект, по которому на любой стадии уголовного дела, в том числе и спустя долгое время после вступления приговора в законную силу, положение обвиняемого или осужденного может быть беспрепятственно ухудшено. Иными словами, человеку, отбывающему или уже отбывшему наказание, может быть предъявлено новое, более тяжкое обвинение. Оснований для таких действий будет два. Первое: после направления дела в суд «наступили новые общественно опасные последствия» (что под ними понимать, будут, разумеется, решать правоприменители в погонах). Второе: приговор может быть отменен, потому что обнаружилось «новое или вновь открывшееся обстоятельство», позволяющее обвинить в совершении более тяжкого преступления.
Сейчас закон тоже позволяет в некоторых случаях пересмотр уже разрешенного дела с применением к осужденному закона о более тяжком преступлении или с назначением более строгого наказания. В новом же проекте речь идет о «новых фактических обстоятельствах». А это значит, о новом обвинении, до этого не предъявлявшемся. Внося этот законопроект, правительство заявило, что выполняет постановление Конституционного суда 2007 г. Именно о нем правительство «вспомнило» сейчас, через 5,5 года. Все подготовительные процедуры и согласования в Думе уже проведены, 23 ноября планируется вынести этот законопроект на первое чтение.
Параллельно с этим проектом в Думу идет законопроект Верховного суда (ВС), в котором предлагается, что все уголовные дела, кроме тех, по которым может быть назначено пожизненное лишение свободы или смертная казнь, передаются из подсудности областных и равных им судов – а только в них есть присяжные, которые выносят оправдательные вердикты по 15–20% дел, – в районные суды. Там доля оправдательных приговоров – 0,2%, из них треть отменяется в кассации, т.е. реальная доля – 0,13%. Очевидно, что этот законопроект – очередной сильный удар по суду присяжных, очень неудобному для целей и интересов репрессивного обострения. Суд присяжных по предложению ВС сократится до совсем небольшого количества дел. Станет еще больше невинно осужденных. Отчетливо видны и драматические последствия инициативы ВС для активного класса – предпринимателей. Сейчас правоохранителей от предъявления статьи 210 Уголовного кодекса (организация преступного сообщества) удерживает только то, что сразу появляется суд присяжных. А это совсем другой уровень судебного процесса, присяжные не скованы обязательствами перед обвинением. Дело может развалиться в суде, а это очень неудобно для системы. Передача этих дел в заботливые руки профессиональных районных судей такой риск снимает, и предпринимателей можно обвинять уже не просто в организации преступной группы, а в организации преступного сообщества, что довольно сильно утяжеляет обвинение и наказание. Кроме того, статья 210 не «экономическая», не «предпринимательская», на нее не распространяется запрет на досудебные аресты. И никаких непредсказуемых оправданий в суде. Как водится, «все законно и обоснованно». Разве что «новые обстоятельства» в нужный момент «обнаружатся», а с ними – и новое, более тяжкое обвинение...
Еще один подарок от ВС уже подготовлен ко второму чтению – это размножение уголовно наказуемого мошенничества путем деления на множество сомнительных видов и подвидов, разнесенных в шесть новых статей УК. При этом новорожденные виды мошенничества будут существовать параллельно не только с общим безразмерным составом мошенничества, но и с другими «пересекающимися» составами преступлений. Они будут неизбежно вступать в конфликт между собой, создавая все новый простор для произвола. И, конечно же, поправки ВС в статью 159 ничего не изменят к лучшему для уже осужденных предпринимателей, ведь старый, «резиновый» состав тоже остается. Для правоприменителя это немаловажный момент, так как огромное количество уже осужденных «мошенников» может потребовать отмены приговоров и, как следствие, компенсации за потерянные имущество и свободу.
Вал таких инициатив и поправок удивительно совпадает с активизацией обсуждения пропагандистами определенного сорта отмены моратория на применение смертной казни.
Может быть, сложно разобраться в последствиях принятия этих изменений. Может быть, проще их не заметить. Но если все эти инициативы не встретят нашего широкого сопротивления, обсуждения, хотя бы просто немолчания, то мы очень быстро, с помощью действующих, а точнее, бездействующих депутатов восстановим ГУЛАГ для всех. Прошлое подошло к нам слишком близко.