Дмитрий Камышев: Убитая Россия

Так уж получилось, что для меня, родившегося и выросшего в городе Горьком (ныне – Нижний Новгород), Борис Немцов - не просто один из многих российских политиков, а часть моей собственной биографии.

Летом 1989 г., отслужив срочную службу в армии, я вернулся в другую страну: перестройка, гласность, бурные политические дискуссии и митинговые страсти. Один из таких митингов, в городском парке имени Ленинского комсомола, я посетил на вторую неделю после «дембеля». Возмущенная горьковская общественность протестовала против планов строительства в черте города атомной станции – эта тема была после Чернобыля одной из самых животрепещущих. И едва ли не самую зажигательную речь на этом митинге произнес никому тогда еще не известный молодой, кудрявый и черноволосый радиофизик Борис Немцов.

Спустя без малого год он был избран народным депутатом РСФСР. А еще через год, в августе 1991-го, именно Немцов передавал по факсу из своего депутатского кабинета в горьковскую молодежную газету «Ленинская смена», где я тогда проходил летнюю журналистскую практику, указы Бориса Ельцина о незаконности ГКЧП. После того как цензор из обкома КПСС отказался пропускать эти указы в печать, наша газета в знак протеста вышла с пустой первой полосой, а читатели в тот день звонили в редакцию и говорили: «Спасибо, ребята, мы все поняли».

Вскоре после этого президент Борис Ельцин назначил Немцова нижегородским губернатором. Многочисленные критики потом нашли в его правлении уйму недостатков, но для меня главным достижением Немцова на этом посту стало то, что он реально превратил закрытый, забитый и напичканный оборонными предприятиями город, широко известный в мире разве что как место ссылки Андрея Сахарова, в «полигон реформ» и третью столицу России. Хотя при следующих губернаторах (одним из которых, уже при Владимире Путине, стал бывший первый секретарь обкома КПСС Геннадий Ходырев, чьи подчиненные в августе 1991 г. как раз и запрещали публикацию ельцинских указов) Нижегородская область оба этих почетных звания, увы, утратила.

А летом 1997 г., когда я работал уже в одной популярной московской газете, принадлежавшей известному олигарху и медиамагнату, который в тот момент не на жизнь, а насмерть бился с правительственными «младореформаторами» за контроль над «Связьинвестом», руководство проводило меня в отпуск словами: «Ты ведь из Нижнего Новгорода? А поищи тогда какой-нибудь компромат на Немцова…» Совмещать приятное для себя с полезным для начальства я тогда решительно отказался, а через месяц работал уже в другом издании, где исполнять обязанности бойца невидимого информационного фронта от меня никто не требовал.

В жизни Немцова было после этого много других ярких и порой противоречивых эпизодов – от поддержки Путина на президентских выборах 2000 г. до целой серии аналитических докладов последних лет, разоблачающих неблаговидные стороны путинской России. И врагов у него, конечно, накопилось за это время немало – в том числе и таких, кто считает пулю решающим аргументом в словесном споре. Но лично я воспринимаю трагическую смерть Бориса Немцова в последний день зимы 2015 г. как окончательное убийство той России, которая могла родиться после развала СССР, но так и не родилась – а теперь уже, возможно, никогда и не родится.