Как вернуть украденное

Швейцарская прокуратура заявила об аресте 60 млн франков на счетах бывшего министра сельского хозяйства России Елены Скрынник в рамках расследования уголовного дела об отмывании незаконно нажитых средств. Представители швейцарской прокуратуры сообщили, что выходили на связь с российскими правоохранительными органами и просили оказать содействие в расследовании дела, однако ответа не получили. Что же должны делать правоохранительные органы России в таких условиях? А как возвращать такие активы, если будет доказано их незаконное происхождение?

Механизм возврата украденных активов до сих пор не привлекает должного внимания со стороны субъектов законотворческой инициативы. В 2006 г. Россия подписала конвенцию ООН против коррупции, включая главу V конвенции «Меры по возвращению активов». Россия также приняла на себя обязательства по имплементации «Основополагающих принципов прозрачности бенефициарной собственности», принятых на саммите G20 в австралийском Брисбене в 2014 г. Контроль финансовых операций политических деятелей, установление уголовной ответственности за незаконное обогащение и меры по возращению активов взаимосвязаны между собой и направлены на изобличение субъектов, которые используют публичные ресурсы для собственного обогащения.

Как показывают примеры из разных стран, для успешного возврата активов необходимо сочетание нескольких факторов. Во-первых, воля правительства страны происхождения активов. Примером может служить дело нигерийского диктатора, генерала Сани Абачи. Вернуть выведенные из страны генералом и его родственниками средства удалось лишь после его смерти благодаря совместным действиям прокуроров, полиции и судей разных юрисдикций и последовательно выраженной воле нового правительства Нигерии. Во-вторых, компетентность органов, расследующих подобные дела. Так, профессионализм и непреклонность юриста Балтазара Гарсона послужили скорейшему возврату средств, выведенных из Чили Пиночетом. В-третьих, высокий уровень международной кооперации (см., например, блокирование средств обвиненных в коррупции перуанского президента Фухимори и министра обороны Монтесиноса швейцарскими и американскими банками). В-четвертых, оперативность процессуального реагирования. Во всех успешных делах расследования начались сразу после определенного момента: страны, куда выводились украденные средства, сами выполняли часть необходимых юридических действий, не дожидаясь официальных запросов. Опыт показывает, что только сочетание всех этих факторов (или по крайней мере, большинства) дает положительный эффект.

Причины провалов в попытках вернуть активы коренятся, с одной стороны, в отсутствии желания или квалификации со стороны следственных органов стран, в которых были украдены средства, а с другой – в нежелании некоторых стран помогать в поиске и блокировке активов на своей территории. Так, следствие не велось или велось неудовлетворительно в деле Чилубы (экс-президент Замбии; власти не обращались в другие страны за помощью, а позднее сняли все обвинения), в деле Мобуту (экс-президент Заира; вообще не проводилось внутреннее расследование), в деле Лазаренко (депутат Верховной рады Украины при Ющенко; следствие не велось более 10 лет, попытки вернуть активы предпринимаются только в последнее время), в деле Сухарто (индонезийский генерал; страна провела расследование, но не пытается вернуть средства), в деле Алемана (экс-президент Никарагуа; власти Никарагуа сняли обвинения в преступлениях) и деле Мубарака (Швейцария неоднократно продлевает замораживание активов египетского президента, ожидая окончания внутреннего следствия в Египте).

В некоторых случаях вернуть украденные диктаторами и коррупционерами активы не позволяют другие причины. В деле Бакиева Киргизия провела успешное внутреннее расследование, но Великобритания и США не демонстрируют желания вернуть замороженные средства. США даже отозвали свое прошение на экстрадицию Бакиева из Великобритании. До сих пор не были возвращены деньги в деле Жан-Клода Дювалье, и Швейцария разрабатывает новое законодательство, которое позволит изменить ситуацию.

Исходя из нашего опыта общей тенденцией среди российских правоохранителей можно назвать непонимание принципов и идеи возврата похищенных активов. Другими словами, наша прокуратура не видит необходимости возвращать ресурсы, если преступник уже был осужден и несет уголовное наказание.

Большой проблемой является недостаточное применение конфискации вне уголовного судопроизводства. Чаще всего российские правоохранители пытаются вернуть активы после получения уголовного приговора, несмотря на то что процесс возврата предполагает начало работы задолго до осуждения. Гражданская конфискация недостаточно регламентирована в российском законодательстве и не позволяет свободно применять ее на практике.

Российское антикоррупционное законодательство не обладает какими-то специфическими пробелами и недостатками: в определенной степени они присущи большинству стран, ратифицировавших конвенцию ООН против коррупции (в том числе с оговорками), но не имплементировавших ее нормы в полном объеме.

Примеры дела бывшего министра финансов Московской области Алексея Кузнецова, сенатора Совета Федерации Игоря Изместьева, дела Алексея Бажанова, который был заместителем Скрынник, и даже дела Бориса Березовского хорошо демонстрируют недостатки как на уровне законодательства, так и на уровне правоприменения.

Предусмотренные законодательством меры конфискации не позволяют изымать имущество в тех случаях, когда вынесение обвинительного приговора невозможно по тем или иным причинам – гражданская конфискация применима только к доходам от антисоциальных сделок, а также к декларируемому имуществу, законное происхождение которого не доказано, по заявлению прокурора. Если преступник обладает иммунитетом от уголовного преследования, скрывается от правосудия, умер или следствием было собрано недостаточно доказательств, конфискация доходов от преступлений невозможна. Фактически положение ст. 54 конвенции ООН против коррупции о необходимости предусмотреть механизм конфискации вне уголовного производства Россией не исполнено, что в значительной степени осложняет возврат похищенных коррупционерами средств.

С 2 по 6 ноября 2015 г. в Петербурге будет проводиться конференция ООН против коррупции, в ходе которой будут рассматриваться и вопросы о возвращении незаконно нажитых активов. В последнее время российские власти ведут политику по деофшоризации и повышению ответственности за отмывание денежных средств, полученных преступным путем. Надеюсь, что на конференции прозвучат доводы, которые убедят российских законодателей идти дальше и имплементировать положения о возврате доходов.

Автор – главный юрист центра «Трансперенси интернешнл Россия»