Почему в России бьют журналистов и правозащитников

В среду вечером люди в масках напали на границе Ингушетии и Чечни на автобус, в котором в Грозный ехали российские и иностранные журналисты и правозащитники мобильной группы Комитета по предотвращению пыток (КПП). Нападавшие назвали пассажиров «предателями», избили их (четверо к вечеру четверга находились в больнице) и сожгли автобус. В тот же день другая группа атаковала офис правозащитников в ингушском городе Карабулак.

Дерзкие акции вызвали официальное осуждение Кремля, пресс-секретарь президента Дмитрий Песков назвал нападение «абсолютно возмутительным, абсолютным хулиганством». По его словам, президент Владимир Путин поручил МВД выяснить обстоятельства происшедшего. Оценивать ситуацию пришлось и российскому МИДу, от которого потребовали объяснений коллеги из Швеции и Норвегии (журналисты из этих стран получили серьезные травмы).

Возмущение Москвы выглядит абсолютно оправданным, но в нем не хватает рефлексии.

С одной стороны, бандитская выходка на границе Ингушетии и Чечни – продолжение серии демонстративных и оставшихся безнаказанными нападений на правозащитников, независимых журналистов и оппозиционных политиков, происшедших в последние годы на Северном Кавказе. Мы привыкли рассматривать это как признак особой политической ситуации в регионе, где правящим кланам позволено больше, чем везде. Особенно это касается главы Чечни Рамзана Кадырова, который не раз выступал против правозащитников и внесистемной оппозиции. Офис КПП в Грозном был разгромлен в декабре 2014 г., фамилия лидера КПП Игоря Каляпина стала для Кадырова нарицательной в недавних призывах к борьбе с оппозицией.

В январе 2016 г. глава Чечни назвал сторонников внесистемной оппозиции «врагами народа», а затем выложил в соцсетях ролик с изображением Михаила Касьянова и его соратников в оптическом прицеле. Его ближайшие соратники угрожали оппонентам Кадырова и Путина слабо замаскированными намеками.

С другой стороны – и тут прав Олег Кашин – автобус сожгли в России. Сколько можно говорить об особой ситуации на Кавказе?

Это Кремль занялся сегрегацией НКО после 2012 г. Это Путин в марте 2014 г. заявил о «пятой колонне» и «национал-предателях». Его слова были подхвачены государственной пропагандой. Частью провластных активистов эти слова были восприняты как индульгенция на моральный прессинг и преследования публичных критиков власти. В августе 2014 г. был избит политик и журналист Лев Шлосберг, опубликовавший статью о возможном участии псковских десантников в войне в Донбассе, виновники не найдены. В феврале 2015 г. рядом с Кремлем убит Борис Немцов, в убийстве обвиняют сотрудников МВД Чечни, заказчик неизвестен.

Если верховная власть в своих сиюминутных интересах начинает разделять общество на «белых» и «черных», стоит ли удивляться, что через два года этот принцип используется в прикладном смысле и как политический инструмент на уровне провинции? И что государство как единственный правомочный источник насилия это насилие не контролирует, а лишь беспомощно охает и ахает.