Вузы под угрозой

Несколько месяцев назад эксперты Общероссийского гражданского форума (ОГФ) запросили в Минобрнауки России подробную информацию по негосударственным/немуниципальным организациям (университетам, институтам, академиям и проч.), обучающим взрослых и имеющим государственную аккредитацию. Их оказалось 218. На основе данных Минобрнауки, Рособрнадзора и ЕГРЮЛ мы делаем следующие выводы о системных сбоях в регулировании.

Первое. Вся система частного образования в стране находится под ударом из-за п. 6 ст. 2 закона об НКО – пресловутого закона об иностранных агентах. Фактически он дает возможность один за другим дискредитировать вузы на ровном месте. Дело в том, что вообще нет иностранных средств лишь у 36 частных образовательных учреждений из 218. Объем средств в системе частного образования в целом за 2015 г. составлял свыше 26,5 млрд руб. Из них около 1 млрд – иностранные.

Напомним, что иностранными деньгами считаются любые средства из-за рубежа, в том числе со счетов граждан России и их семейных трастов; средства международных организаций, участником которых является Российская Федерация, а также стран, с которыми у нас заключены межправительственные соглашения о сотрудничестве; средства, полученные от некоммерческих организаций, признанных иностранными агентами, которые на момент их получения квалифицировались как российские (в этом случае происходит автоматическая переквалификация задним числом и у получателя нет возможности как-то повлиять на ситуацию – например, вернуть деньги). Мало того, закон требует квалифицировать как полученные от «иностранного источника» средства российских компаний, являющихся участниками мирового рынка, а также взысканные суммы компенсаций и возмещения ущерба, приобретенные на коммерческих условиях иностранные ценные бумаги и иную продукцию. В эту же категорию попадают и деньги, полученные за оказанные услуги (например, за обучение иностранца – а иностранных студентов нет только в 30 вузах из 218). При этом не учитывается, были ли израсходованы поступившие из «иностранных источников» средства, и даже их добровольный возврат не гарантирует, что организация не будет признана «выполняющей функции иностранного агента». Не установлено минимальных сумм, которые «превращают» организацию в выполняющую «функции иностранного агента». Не принимается во внимание, были ли потрачены иностранные средства на деятельность, квалифицированную как «политическая».

Нет ни иностранных денег, ни иностранных сотрудников, ни иностранных студентов только в 20 вузах из 218. Если можно бросить тень иностранного агента сразу на 83% (а при расширительной трактовке «иностранных источников» – даже на 95%) организаций частного высшего образования, значит, проблема имеет системный характер и ее решение нужно находить на государственном уровне.

Отсюда вытекает второй вывод – о принципиально разном отношении государства к студентам государственных и негосударственных учреждений.

В системе образования услуги, соответствующие федеральным государственным образовательным стандартам, оказывают как государственные, так и частные организации, имеющие государственную аккредитацию. Частные структуры на равных с государственными и муниципальными учреждениями участвуют в реализации функций Российской Федерации как социального государства (ст. 7 Конституции РФ) и обеспечении права граждан на образование (ст. 43). Любое образовательное учреждение в России находится под государственным контролем. А в случае выявления несоответствия деятельности уставным целям или нарушений законодательства образовательная организация любой организационно-правовой формы может быть лишена государственной аккредитации, лицензии на образовательную деятельность, а также ликвидирована.

Доля частных образовательных организаций с государственной аккредитацией в стране в относительных цифрах – в пределах статистической погрешности. По состоянию на середину 2016 г. в России существует 26 657 учреждений, имеющих действующую или приостановленную государственную аккредитацию (их реестр ведет Рособрнадзор). При этом негосударственными из них являются только 673 организации, т. е. всего 2,5% (а по данным Росстата за 2014–2015 гг. – и вовсе 2%). Нормы законодательства о некоммерческих организациях, «выполняющих функции иностранного агента», распространяются только на эти несколько процентов организаций. Напомним, что из этих 673 со взрослыми работает только 218. При этом «в живых людях» речь идет о 270 000 студентов, которые учатся в частных учреждениях высшего образования, находящихся под постоянной угрозой.

Вузы действительно бывают очень разные, и, если государственную аккредитацию получают организации с несоответствующим качеством обучения, это тоже системная проблема, которую нужно решать на государственном уровне. Но это отдельный разговор. Да, государство не должно создавать стимулы для абитуриентов делать выбор в пользу фейковых университетов и академий. У таковых просто не должно быть госаккредитации. Но заслуженно получившие государственную аккредитацию организации, как и обучающиеся в них потребители образовательных услуг, не должны дискриминироваться при помощи закона об иностранных агентах.

ОГФ вместе с Комитетом гражданских инициатив и СПЧ предлагал поправку, обеспечивающую равенство правового статуса организаций, ведущих образовательную деятельность, независимо от формы собственности. В мае этого года она даже вносилась в Госдуму России, но была отклонена.

Третье. Прогрессивный риск-ориентированный подход в случае с частным образованием применяется с точностью до наоборот.

Об этом подходе в последние годы ведется много разговоров с самых высоких трибун, принимаются документы, в которых исповедуется правильная идея: количество и вид проверочных мероприятий должны быть тем серьезнее, чем выше потенциальная угроза от деятельности проверяемого объекта. В 24 частных университетах (а это 11% от числа частных вузов) работает 36% докторов и 35% всех кандидатов наук сферы частного высшего образования. Тем не менее эти организации из года в год подвергаются постоянным проверкам. И по каждой из них важно получить объяснения (причем публичные) от проверяющих органов: чем обоснована необходимость тратить такое количество средств налогоплательщиков на проверку именно этих организаций? Какие риски нам удалось предотвратить? В чем выгоды общества? Иначе налицо третья системная проблема: расхождение принимаемых на высоком уровне концепций и практики их применения.

Чтобы снизить риски, частные образовательные учреждения занимаются самоцензурой, отказываются от финансирования, совершают действия, которые приводят к рискам для развития качественного вариативного частного образования в стране и негативно сказываются на человеческом капитале, а значит, на будущем страны в целом.

Автор – член оргкомитета Общероссийского гражданского форума

Расширенная версия. Первоначальный опубликованный вариант можно посмотреть в архиве «Ведомостей» (смарт-версия)