Визит миноритария

Очередное предложение представителей крупного российского нефтяного бизнеса и «Ростеха» ограничить права миноритариев в получении корпоративной информации (см. статью «Мелкому акционеру надо меньше знать», «Ведомости» от 29.05.2017) – пример того, как отечественный бизнес видит свои отношения с инвесторами.

Курс на сокращение прав мелких акционеров взят давно, и государство в этом вопросе стоит на стороне бизнеса. Предложения четырех нефтяных компаний (а ранее со схожей идеей выступала и «Роснефть») созвучны поправкам Минюста, которыми предлагается ввести несколько уровней доступа, но нижний порог доступа к информации и у Минюста составляет тот же 1%. И государство, и бизнес мотивируют необходимость таких ограничений злоупотреблениями правом со стороны миноритариев.

Нефтяники предлагают законодательно зафиксировать объем информации, которую могут получать владельцы менее 1% акций (минимальный), а для владельцев пакетов больше 1%, но меньше 25% ввести обязательство обосновывать свой интерес к корпоративным документам «деловой целью» – в противном случае компании имеют право в предоставлении информации отказать. Сейчас законом об акционерных обществах предусмотрен только один порог отсечения в вопросе объема доступных акционеру данных – 25% акций: владелец такого пакета имеет право на получение протоколов заседаний правления и документов первичного бухучета, недоступных владельцам меньших пакетов. Формально и они имеют право на значительный объем информации о компании, но это право существует преимущественно на бумаге, т. е. в законе, – теперь же предлагается переписать и закон.

Свою роль в формировании такого объединенного фронта борьбы с миноритариями сыграл Алексей Навальный, который в конце 2000-х на правах миноритария пытался в судах добиться предоставления информации от «Роснефти», «Газпрома» и «Транснефти». Свой интерес Навальный объяснял желанием разобраться, почему успешные компании не платят акционерам дивиденды. Компании отказывались предоставлять ему требуемую информацию, ссылаясь на коммерческую тайну, и суд вставал на сторону бизнеса. Массовым пример «профессионального миноритария» Навального не стал, но осадок у компаний остался.

Во многих западных развитых юрисдикциях права миноритариев на прямое получение информации также сильно ограничены. Но там есть другой действенный путь – независимые суды.

Случаи, когда российские суды заставляют компании предоставлять миноритариям информацию, и сейчас единичны. Появление в законе «деловой цели» как обоснования запроса едва ли поможет миноритариям: арбитражные суды загружены делами и не станут в каждом случае дотошно разбираться, насколько качественно и серьезно обоснована миноритарием «деловая цель».

С другой стороны, миноритарии бывают разные. Есть пенсионер, купивший акции Сбербанка на народном IPO, а есть «Роснефтегаз» – миноритарий «Газпрома», или BP – миноритарий «Роснефти».