Бесконечный Джуканович

Парламентские выборы в Черногории могут привести к смене власти и политического курса этой небольшой балканской страны. Правящая Демократическая партия социалистов, во главе которой стоит президент Мило Джуканович, получила 35% голосов, заняв 1-е место. Однако оппозиционные партии вместе набирают 47%. «Тридцатилетний режим пал. Наступило время свободы», – заявил Здравко Кривокапич, лидер блока «За будущее Черногории», пообещав сформировать коалицию со всеми противниками ультрарыночных и совершенно недемократичных «социалистов».

Только ленивый не сравнивал в эти дни двух лидеров восточноевропейских республик – Мило Джукановича и Александра Лукашенко. Черногорский президент пришел к власти еще раньше своего белорусского коллеги – в феврале 1991 г., до распада Югославии и СССР. Джуканович впервые стал тогда черногорским премьером и с тех самых пор удерживает страну под своим контролем, занимая высшие государственные должности или перепоручая их на время доверенным лицам. Однако это не вызывает вопросов в Брюсселе и Вашингтоне, которые всегда прощали Джукановичу обвинения в авторитаризме, коррупции, преследованиях политической оппозиции. Словом, все то, что вменяется в вину «последнему диктатору Европы» из Минска.

Лукашенко и Джуканович принадлежат к одной политической генерации и почти синхронно сделали свои карьеры на волне обновленческих тенденций, охвативших страны соцлагеря накануне его гибели. Джуканович начал взлет на исходе 1980-х благодаря протекции своего отца, имевшего связи в правящем Союзе коммунистов Югославии. А Лукашенко, которому пришлось пробиваться в жизни самому, возглавил в это время крупный совхоз, после чего избрался депутатом Верховного совета Белоруссии, нещадно бичуя консервативное партийное руководство.

Тем же занимался и молодой коммунист Джуканович. Он был в числе вожаков великосербски настроенных «комсомольцев», поддерживая Слободана Милошевича в его «антибюрократической революции». А затем преобразовал черногорское отделение СКЮ в Демократическую партию социалистов, которая является прямой наследницей «тоталитарной» компартии титовской Югославии. В первой половине 1990-х Джуканович хранил верность Милошевичу и любил рассуждать о славянско-православном единстве, обгоняя в этом панслависта Лукашенко. Однако вовремя предал старшего товарища из Белграда на фоне разворачивавшейся конфронтации с Западом – оценив могущество американских санкций, помноженное на ракетно-бомбовые удары. Тем не менее черногорские депутаты союзной Скупщины Югославии дружно голосовали в те дни за присоединение республики к союзу России и Белоруссии.

С тех самых пор Джуканович проводил жесткий курс на размежевание с Сербией и максимальную интеграцию Черногории в евроатлантические структуры. Этот крутой политический поворот сразу же сделал из него респектабельного демократа, несмотря на шлейф грехов и скандалов. Джуканович расплачивался за эту поддержку политическим и экономическим суверенитетом. Его страна обрела формальную независимость от Белграда, но приобрела выраженные черты протектората Евросоюза и США. Черногорские власти используют в качестве валюты евро и присоединились к НАТО. Корабли бомбившего Югославию альянса стоят теперь в Которской бухте. Черногорский рынок был открыт для товаров западных корпораций. А это привело к росту цен на потребительские товары и окончательно добило рудименты югославского производства.

Черногория может выглядеть привлекательно, особенно в глазах российских гостей, приезжающих отдохнуть на Будванской ривьере. Однако множество местных жителей думают по-другому. Построенная при Джукановиче система отводила им место гостиничной прислуги или роль мелких лавочников, зарабатывающих на жизнь во время туристического сезона. Молодежь уезжала в Западную Европу, потому что в стране не работали социальные лифты и государственные должности отходили к представителям правящей партии, где процветала характерная для Балкан клановая семейственность. «Там все расписано – вплоть до внуков», – говорили мне черногорцы, указывая в сторону столичной Подгорицы.

Все это вызывало закономерное недовольство. Черногория оказалась единственной восточноевропейской страной, где активно подражали акциям французских «желтых жилетов». Но массовые протесты подавляли силовики, а лидеров оппозиции преследовали в качестве российско-сербских агентов. Местные власти все чаще прибегали к национализму, продвигая оперативно созданный черногорский язык и отбирая старинные храмы в пользу новообразованной патриотической церкви. Джуканович мог позволить себе практически все, заведомо зная, что ему выписана индульгенция – во имя интересов и ценностей свободного мира.

Но сейчас это может закончиться, несмотря на то что Джуканович не признает поражение, а пресловутое мировое сообщество не собирается давить его санкциями или свергать руками грантовых активистов.

Либеральные политики привыкли жить по оруэлловским стандартам. Они всегда замазывали Белоруссию в черный цвет, одновременно отбеливая «черногорского Брежнева». Они поддерживают демонстрации в Каракасе и Гонконге, но жестко подавляют выступления в Нью-Йорке, Париже и Барселоне. Это нормальная политика правящего класса – и только в ХХ в. она на время уступила место демократической повестке, которая повсеместно сворачивается сейчас под воздействием кризиса.