Вино, которое мы не пьем

Недавно, подняв потребительскую статистику 15-летней давности, с удивлением обнаружил: цифры почти не меняются. До сих пор на одного российского человека в среднем приходится всего около 8 л вина. Крепких спиртных напитков мы выпиваем столько же – 7–10 л на человека в год.

А ведь за 15 лет многое изменилось. У нас появилось, в частности, понятие «вино России», закрепленное новым законом о вине, – может быть, даже своя винодельческая гордость. Но, очевидно, мы еще не прошли тот путь, который уже давно прошагала, например, Франция, в которой под крики «Новое поколение вина не пьет!» в год на человека приходится 48 л вина – и в первую очередь местного. При этом наш Росстат почти все эти 15 лет твердит о российском винном буме. Так что происходит?

Вот для начала цифры – чтобы понять, из какой ямы нам надо выбираться. Итак, на протяжении многих лет линия потребления на душу населения у нас ровная – те самые 8 л. В 2018 г. общее потребление вина в России составило 1 млрд 90 млн л вина. И вот тут кроется нюанс, о котором не принято говорить: в цифру 8 л у нас до июля 2020 г. «зашивалось» не только вино, но и «напитки», и вина с использованием иностранного балка. В «напитках» невозможно определить долю вина – Росалкогольрегулирование присвоило им код 461 и обозначило как «Винный напиток с объемной долей этилового спирта от 1,5% до 22%, произведенный без добавления этилового спирта». То есть это напиток из виноградного вина (с неизвестной долей), фруктового вина или сиропа и множества ароматизаторов, наполнителей, красителей и прочих присадок. Здесь же всплывает и фруктовое вино. А следом такая категория, как напитки с добавлением этилового спирта – да-да, под названием «вино»! Короче говоря, исходную цифру 8 л надо бы уменьшить.

Контрольный глоток: так сколько настоящего российского вина мы пьем? И сколько из него действительно качественного?

Давайте посмотрим на российское виноделие с точки зрения потребителей. Вроде и интерес растет. Да и фан-клуб российского виноделия плотно сформировался, хотя и немассовый. И много новых интересных виноделен появляется. И общее качество вин за последние пять лет значительно выросло: даже такая деталь, как международные конкурсы, показывает, что уровень нашего виноделия хорошим темпом идет по нарастающей – только что с солидного лондонского IWSC (International Wine & Spirits Competition) шесть наших виноделен привезли 16 медалей. Больше скажу, недавно финалисты (пять из 200 участников) самого масштабного конкурса слепой дегустации #SimpleTrophy2020 отправили лефкадийский Temelion Brut 60 в Шампань.

Тогда почему не меняются цифры, с которых мы начали? Дело в отсутствии детонации спроса. У нас есть что пить хорошего. Но как потребителю об этом узнать, найти это «хорошее» и стать поклонником российского? Есть три фактора, которые помогут российскому потребителю.

Первый: нам требуются амбассадоры российского виноделия, профессиональные тематические телепередачи и видеоконтент, дегустации, винные выставки. Ведь и люди-бренды среди виноделов имеются – почему бы не использовать такой мощный ресурс для продвижения общей идеи? Простой пример: сейчас с успехом проходят региональные Недели рислинга в России. Десятки виноделен объединились вокруг Немецкого института вина, к ним добавились еще и крупные бренды оборудования. И только за неделю немецкого вина продано в 4 раза больше, чем обычно.

Второй: важно избавиться от стереотипов 15-летней давности, что дорогое – значит хорошее и импортное в любом случае лучше. Нам просто надо поработать над соотношением цена/качество. Тогда покупатель начнет брать то, что ему точно нравится. 25–35 лет назад именно это случилось с винами Нового Света в Европе, которые тогда не знали, но прониклись как раз их соотношением цена/качество и «понятностью». Это потом они стали усложняться, но вкус к вину половине мира привили именно они.

Третий: пора четко определить, где взять. Сколько раз слышал: «Стою перед полкой в супермаркете, глаза разбегаются, знакомых названий нет – возьму-ка привычную Испанию, выберу надежное шардоне». Поэтому специализированная розница должна взять на себя солидную часть заботы о потребителе – и притянуть, и рассказать, и дать попробовать. Здесь же вопрос дистанционной торговли, чтобы потребитель в маленьком городке мог выписать себе интересное вино крошечной винодельни, которого в магазине не найти.

Как решить все эти проблемы, я не знаю. Да и не должен. Я понимаю одно: каждый на своем месте вносит свою лепту. Например, мы у себя сформировали самый серьезный на рынке портфель «Большое русское вино» – шесть лучших виноделен, 10 торговых марок. И даже если вы в вине новичок, можете быть уверены, что это точно лучшее из того, что у нас производят, и в самом широком диапазоне цен. Мы много пишем о российском виноделии, уделяем ему время в нашей школе «Энотрия», проводим мастер-классы по российскому вину. Мы отвечаем за все это репутацией.