Публичная оферта для владельцев денег
Почему Навальному важен монопольный контроль над протестным движением
В несанкционированных акциях, прошедших по всей стране 23 и 31 января, участвовало 100 000–200 000 человек. Немало по российским меркам, однако для решительных перемен совершенно недостаточно. Но вот многочасовые онлайн-трансляции в эти дни смотрело около 20 млн человек. А это уже о чем-то говорит, это невозможно игнорировать.
На улицы вышли совсем не те люди, которые собирались в декабре 2011 г. или марте 2017 г. Либеральная атмосфера и остроумные плакаты уступили место популистской солянке из ненависти к правящей верхушке и требований социальной справедливости. Протест сдвинулся из столицы в глубинку, а его движущей силой является уже не верхушка московского среднего класса, а представители разночинных масс, которые всегда с глубоким недоверием относились к московским либеральным оппозиционерам. Падение доходов, безработица и неравенство превращают их из лоялистов в недовольных, но не делают всех поголовно сторонниками Навального. Получается, как в Белоруссии, где на каждом предприятии было несколько активных оппозиционеров, но большинство выходить на улицы за либеральную оппозицию не хотели.
Широкая коалиция из оппозиционеров разных взглядов могла бы радикально расширить базу протестов. Но команда Навального решительно охраняет свою монополию: есть только один лидер, один штаб принятия решений и предложенная только им повестка. Возникает эффект «бутылочного горлышка»: для всех, кто не входит в ядро сторонников Навального, присоединиться к его движению политически и психологически трудно.
Но помимо рядовых пользователей YouTube у команды Навального есть и другая аудитория. Глава штаба Навального Леонид Волков говорит, что, для того чтобы сменить власть в России, нужно спровоцировать раскол элит и «государственный переворот в стиле Павла I». Не исключено, элита колеблется. «Они реально боятся условного Удальцова, условных левых, русского бунта, бессмысленного и беспощадного, идеи «отнять и поделить», экспроприаций, нарушения режима частной собственности», – рассказывал Волков в 2012 г. Монопольный контроль за протестным движением нужен именно для того, чтобы убедить верхушку бизнеса и бюрократии, что эти страхи беспочвенны и улица не выйдет за пределы отведенной ей роли. Волков назвал это «публичной офертой» для крупного бизнеса.
В феврале 1996 г. рейтинг Бориса Ельцина составлял 5–6%, но вокруг него сплотилась олигархическая верхушка. Этого оказалось достаточно для победы над миллионами недовольных. Лояльность олигархов тогда купили залоговыми аукционами. Но теперь процветанию элиты угрожает не смена власти, а сохранение нынешнего курса и конфликта с Западом. Навальный является фигурой, через которую возможен «почетный мир». «Публичная оферта» либеральной оппозиции никогда не была такой привлекательной для хозяев денег. Но чтобы сделка состоялась, во-первых, улица должна оставаться под безусловным контролем – ведь если протестовать начнут миллионы, миллионеры точно испугаются. Во-вторых, должен дрогнуть «второй средний класс» – силовики и чиновники, а они пока таких намерений даже не выказывают.