Европейские экономисты просят списать долги государств перед ЕЦБ

В Европе идет дискуссия о роли центральных банков в кризисной ситуации.

Она началась еще осенью 2020 г., когда несколько французских экономистов предложили аннулировать долги европейских государств перед ЕЦБ. Руководство Европейского центробанка в лице его председателя Кристин Лагард заявило, что это «неприемлемо» и что даже разговоры на такую тему вредны. Но инициаторы дискуссии не успокоились и продолжили вербовать сторонников. В итоге в европейских газетах появилось открытое письмо 100 экономистов с призывом списать долги.

Их логика простая: государства являются акционерами ЕЦБ, получается, что государства «должны сами себе». Сейчас эта задолженность составляет 2,5 трлн евро (25% общей суммы государственных долгов европейских стран). Для их возврата европейским государствам придется занимать деньги где-то на стороне, у других кредиторов. Одновременно государства с трудом находят деньги для программ послекризисного оживления экономики. Поэтому было бы логично списать долги, ну или хотя бы превратить их в вечные беспроцентные займы.

Контраргумент Лагард тоже прост: списание долгов будет прямым финансированием государственных бюджетов, а это запрещено европейскими договорами. Но ей в ответ заявили, что, мол, не ее дело трактовать, что соответствует европейскому праву, а что не соответствует. Это может сделать только Суд Европейского союза, а напрямую про списание долгов в договорах ничего не сказано. Кроме того, ЕЦБ уже давно финансирует государства, и пора это признать: те несколько секунд, пока государственные долговые бумаги находятся на счетах коммерческих банков-посредников, кардинально не меняют ситуацию.

В целом у противников списания долгов есть только «ценностные» аргументы – дескать, так делать неправильно, долги нужно отдавать даже собственному центральному банку и даже предлагаемое техническое списание долга может подорвать доверие к евро. Сторонники списания подчеркивают: как раз такой догматический подход к проблеме уже успел нанести ущерб и евро, и всей экономике ЕС.

После начала кризиса 2008 г. все крупнейшие экономики мира, кроме ЕС, довольно быстро начали политику количественного смягчения в разных вариантах. ЕС же утверждал, что главное во время кризиса – потуже затянуть пояса. И продолжал блюсти идеологическую чистоту еще несколько лет, чтобы в 2015 г. все-таки сломаться и в панике спасать еврозону путем количественного смягчения. Эта принципиальность дорого обошлась экономикам европейских стран, которые преодолевали последствия кризиса дольше и тяжелее, чем их основные конкуренты.

10 февраля в колонке для «Ведомостей» экономист Михаил Ершов квалифицировал происходящие в мировом банковском мире изменения: центральные банки меняют свои роли, из кредиторов последней инстанции они все чаще переходят в разряд конечных покупателей госдолга. Эти изменения де-факто произошли уже несколько лет назад. Очередной финансовый кризис только подчеркнул необходимость признания того, что многочисленные временные меры становятся постоянными. Центральные банки уже не могут работать по правилам, написанным 30 лет назад. В западных экономиках наступила другая эпоха.

Пока никто не может точно сказать, какие будут законы этой эпохи. Но есть основания предполагать, что в ближайшем будущем центральные банки станут играть заметно большую роль. Без их привлечения для финансирования самых разных программ экономические и социальные системы западных стран будут подвергаться критическим перегрузкам. В этом 100 авторов открытого письма к ЕЦБ абсолютно правы.

О многом в этом смысле может рассказать японский опыт. Экономика Японии уже два десятка лет работает в режиме практически нулевых ставок, а центральный банк постепенно аккумулировал на своем балансе почти весь государственный долг – и продолжает активные покупки гособлигаций. Более того, он стал также активно скупать не только облигации предприятий, но и их акции – сейчас Банк Японии самый крупный держатель акций японских компаний. Когда финансовые власти страны заявляли о намерении прекратить такую политику и уйти с рынков, это немедленно вызывало панику на этих рынках. Пришлось быстро взять слова назад.

Долгое время Япония рассматривалась как уникальный случай, которому не находилось внятных объяснений. Но оказалось, что Япония – не исключение, а лишь первопроходец. Расширение категорий ценных бумаг, подпадающих под программы выкупа центральными банками, показывает, что США и Европа движутся примерно в том же направлении. Мешает только идеологическая догматика.

Как сказал французский экономист Оливье Делямарш, сейчас в мире осталась одна крупная по-настоящему капиталистическая экономика – российская. Но это не должно нас смущать. Россия – часть мировой экономики. И нельзя исключать, что у нас разовьются те же тенденции, что и в передовых экономиках Запада. И продолжится та же дискуссия о роли центральных банков.