Повышение ставки ЦБ может вовсе не сказаться на инфляции

Банк России повысил ключевую ставку впервые с 2018 г. Повышение небольшое, на 0,25 п. п. (с 4,25 до 4,5%), но само решение имеет принципиальное значение и поэтому уже вызвало очень бурную реакцию и полярные оценки – от поддержки ЦБ до обвинений в подрыве экономического роста.

Регулятор при принятии решения испытывал сильное давление, причем подавляющее большинство аналитиков накануне ожидало, что ЦБ оставит ставку в покое. Среди основных аргументов в пользу сохранения ставки эксперты приводили, в частности, такой: на предыдущем уровне ставка держалась всего полгода, этого явно недостаточно для перезапуска инвестиционной и потребительской активности. Мало того, месяц назад МВФ рекомендовал российскому ЦБ не повышать, а, наоборот, снизить ставку до 4%, для того чтобы стимулировать экономический рост. Инфляционные риски эксперты МВФ посчитали краткосрочными.

Однако ЦБ с этим не согласен, и у него есть свои аргументы: статистика по инфляции, опубликованная перед заседанием совета директоров Банка России, на котором принималось решение по ставке, показывает, что темпы роста цен в годовом выражении ускорились до 5,8%, обновив максимум с 2016 г. Это выше таргета ЦБ в 4%, при этом инфляционные ожидания не просто превышают фиксируемую инфляцию, но и растут быстрее ее. Помимо растущей инфляции еще одним фактором в пользу повышения ставки стало увеличение доходности казначейских облигаций США, что потенциально может снизить интерес к российским госбумагам.

Стоит также обратить внимание на то, что за последнюю неделю еще несколько центральных банков повысили ставки, аргументируя это сходной логикой – усилением инфляционных рисков, грозящих подорвать макроэкономическую и социальную стабильность. Центробанк Бразилии повысил ставку на 0,75 п. п., а Турции – сразу на 2 п. п. После этого, впрочем, президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган уволил главу центробанка.

За, против, воздержались

Решение Банка России в целом обоснованно, считает доктор экономических наук Андрей Вавилов. «Инфляция, в том числе базовая, находится на локальных максимумах и заметно превышает целевой уровень 4%. Инфляционные ожидания как разница между доходностью номинальных и индексных ОФЗ тоже устойчиво растут. Реальный сектор по всем показателям восстанавливается, – объясняет он. – Основная задача центральных банков во всем мире – балансирование между инфляцией и экономическим ростом. Когда инфляция ускоряется на фоне роста экономики, это сигнал к началу повышения ставок. Если по итогам этих мер инфляция чрезмерно снизится, цикл повышения можно будет развернуть. Так что трагедии в нынешнем повышении ставки нет. Тем более что реальные ставки остаются на уровне ниже 1,5%».

Более категоричен экономист Сергей Блинов, полагающий, что Центробанк и раньше зря снижал ключевую ставку, а сейчас повысил ее слишком слабо. Для вывода экономики на темпы роста +5% и выше необходимы, по его представлению, две вещи: «Первое – решительное повышение ставки. Оно должно быть не косметическим, на жалкие 0,25 п. п., как сделал ЦБ, а серьезным, существенно превышающим текущий уровень инфляции. Сегодня уместно повысить ключевую ставку до 7–8%. Второе: неизбежное в таком случае укрепление рубля и снижение инфляции надо использовать для масштабной покупки любых активов, включая валюту. И делать это нужно не для пополнения золотовалютных резервов, а чтобы добавить в экономику обеспеченные активами свежеотпечатанные рубли».

Ровно противоположная позиция заключается в том, что решение ЦБ о повышении ставки ошибочно и ударит по экономике, не решив инфляционную проблему. «Причины действий российского ЦБ понятны и носят сугубо идеологический монетаристский характер, – уверен экономический аналитик Дмитрий Лекух. – Экономических причин для подобных действий нет никаких, если, конечно, не подозревать Банк России в желании купировать наметившийся рост российской экономики, хотя это вряд ли». Директор Центра макроэкономического прогнозирования Института Гайдара Алексей Ведев напоминает: «Ключевой задачей экономической политики правительства является выход на траекторию устойчивого экономического роста, и в качестве цели развития ставится увеличение капитальных инвестиций не менее чем на 5% в год в реальном исчислении. Однако Минфин предполагает консолидацию бюджета, а ЦБ ужесточает денежную политику. В таких условиях рост инвестиционной активности и, как следствие, достижение экономических целей выглядят маловероятными».

Другие экономисты, впрочем, считают, что такие страсти вокруг повышения ставки, возможно, чрезмерны. Просто потому, что далеко не ставка будет решающим фактором с точки зрения влияния на инвестиционную активность и рост экономики. Проблемы гораздо глубже. «Действительно низкий процент, высокая монетизация, расширенный доступ к кредиту вместе с другими составляющими социальной рыночной экономики – все это по-прежнему где-то там, на далеких-далеких горизонтах», – объясняет руководитель отдела международных рынков капитала ИМЭМО РАН Яков Миркин.

Инфляция живет своей жизнью

В целом все выглядит так, что ЦБ выбрал меньшее из двух зол. Не среагировать на рост инфляционных рисков нельзя, при этом небольшой шаг повышения ставки не должен драматически сказаться на инвестиционном процессе и экономической активности. Однако, как говорит экономическая теория, все это абсолютно верно при одной предпосылке – если инфляция носит монетарный характер. В Бразилии или Турции, похоже, так и есть, в то время как в России природа инфляции иная. Наша инфляция – это прежде всего инфляция издержек. Повышение тарифов, особенно квазимонополиями, рост топливных цен и ралли на международных продовольственных рынках – вот из чего в основном складывается инфляционный пазл. Лишние средства граждан, не поехавших за границу и теперь тратящих их на родине, а также в целом параметры денежного предложения настолько вторичны, что повышение ставки может и вовсе не сказаться на инфляции.