В работе над коронавирусными ограничениями не хватает системности

Противоэпидемические меры эффективны только тогда, когда они достаточно системны. У нас этой системности не наблюдается: одновременно с ограничениями проводятся концерты, «балы медиков» и другие мероприятия. Это порождает легкомыслие в подходе к противоэпидемическим мерам. Конечно, граждан можно в один момент принудить к определенным действиям (например, вакцинации) и определенными силами (например, Росгвардии). Но если действовать только принуждением, не объясняя смысл происходящего, это не поможет в борьбе с коронавирусом. «Метод насилия» лишь ограниченно эффективен, а карантинные мероприятия необходимо проводить лишь при активнейшем взаимодействии с населением. 

Отсутствие системности вредно не только в этом. Когда критики говорят, что вакцина «Спутник V» недостаточно хорошо испытана, причина в том, что клинические испытания не были в должной мере понятно организованы. Дело не только в финансовых обстоятельствах, поскольку испытания требуют больших вложений. Часть ученых обращали внимание, что нельзя, подобно разработчикам «Спутника», ставить эксперименты на себе, некорректно использовать закрытые и неполные данные в публикациях о результатах их эффективности. Кроме того, российские инициаторы разработки вакцины в какой-то степени следовали советской традиции. В исследованиях «Спутника» в рамках 1-й и 2-й фазы в июне 2020 г. для тестирования вакцины задействовали военнослужащих, несмотря на то что «Хельсинская декларация» 1964 г. это прямо запрещает. В ней говорится, что испытания нельзя проводить в иерархических группах: среди военных, полиции, заключенных. И это логично, ведь они не могут дать полноценное добровольное согласие.

Российская власть в какой-то степени берет пример с советской. Именно советской власти не без основания приписывают победу над многими инфекциями. Объясняется это очень просто: после Первой мировой именно инфекции были основной проблемой здравоохранения, и боролись с ними в бедной, разрушенной войной стране. К 1930-м гг. оторванными от мира оказались и технологическая база, и наука, и производство, а исключения составляли вакцины: испытания проводились довольно современными, хоть и «советскими» методами. К примеру, полиомиелитная вакцина была сделана в США, но испытана уже в СССР, поскольку в Штатах на испытания не дали добро, а в советских реалиях делать с людьми можно было все, что угодно. Конечно, с разрешения начальства: для этого организатору кампании по борьбе с полиомиелитом Михаилу Чумакову пришлось получать поддержку начальства – зампреда Совмина СССР Анастаса Микояна. 

Любопытно, что в 1947-м на Нюрнбергском процессе появился «Нюрнбергский кодекс». Согласно этому документу, испытания вакцин возможны только на условиях добровольности. Но в Советском Союзе этот документ не принимали вплоть до 1988 г., и, соответственно, вся область нормативного регулирования клинических испытаний у нас оказалась очень неразвитой. Изменилась ситуация только с перестройкой. Эту идею пролоббировали западные фармкомпании, которым нужно было испытывать лекарства быстро: они всегда заинтересованы в странах с большим населением. Да и сама методика вакцинации была похожа на ту, что используется и сейчас, – добровольно-принудительную. 

Обязательная вакцинация встречалась везде: начиная с роддомов и заканчивая школами – так и достигался высокий процент вакцинированных. А с очагами некоторых заболеваний боролись очень жестко. Во время вспышки холеры в 1970 г. в Одессе и Крыму власти для оцепления очагов инфекции использовали войска. Возможно, сегодняшнее недоверие к вакцинам – отголосок той практики. Поэтому решение о принуждении вакцинироваться, хоть и вполне привычное для нашей страны, может сыграть плохую службу – вызвать новый и более сильный всплеск недоверия к властям.