Извинительная дипломатия

Газета американских деловых кругов The Wall Street Journal (WSJ) удивила своих читателей – да и все бизнес-сообщество – неожиданной новостью: к концу лета нынешнего года администрация Джо Байдена собирается резко ослабить режим санкций против целого ряда государств, вообще прекратить кампанию экономического давления на противников и действовать в тесном контакте с западными союзниками, не допуская каких-то односторонних действий в духе своих республиканских предшественников. 

История выглядит чересчур оптимистично, чтобы быть правдой. И все-таки что, собственно, имеется в виду? Неужели США дали задний ход?

Россия в статье вообще не называется, о ней вообще не говорится, и тем не менее все прекрасно понимают, что речь, скорее всего, идет именно о России. Недавно опубликованный черновой проект бюджета Соединенных Штатов на будущий год, который 13 июля должен будет утвердить комитет по ассигнованиям конгресса США, не принимает во внимание антироссийские санкции. Все записные оппоненты России и в конгрессе, и за его пределами уже напряглись по этому поводу, в палату представителей внесено было постановление, утвержденное той же комиссией, о необходимости подвергать санкциям компании, участвующие в строительстве «Северного потока – 2». Но борьба против этого газопровода уже явно отыгранная история, стремление вставить палки в колеса процессу, развивающемуся помимо воли конгрессменов и которому они едва ли в силах помешать. 

Тем не менее речь идет фактически о смене курса в сфере финансовой политики. В качестве первого лица нового курса газета называет бывшую сотрудницу Центра новой американской безопасности Элизабет Розенберг, ныне заместителя министра финансов США по вопросам финансирования терроризма. Розенберг еще недавно выступала весьма резко против ослабления санкционной политики в отношении России, когда предполагалось, что данная инициатива будет исходить от администрации Байдена. Сегодня она уже внутри новой команды высказывает озабоченность несогласованностью действий администрации и конгресса США, считая, что финансовая политика должна вырабатываться в согласии ветвей власти и частного сектора США.

Судя по публикации в WSJ, администрация ищет извинительных мотивов для того, что ослабить прессинг в первую очередь против Ирана, Венесуэлы и Сирии. Санкции против Венесуэлы уже значительно ослаблены Белым домом, в частности в плане закупок страной продовольствия, лекарств и товаров первой необходимости. В июне администрация дала понять, что дальнейшее ослабление санкционного режима против Каракаса потребует определенных уступок со стороны правительства Мадуро. Вместе с тем администрация предполагает освобождение от ограничений поставок в упомянутые три страны по категориям товаров, связанных с борьбой с пандемией. Байден в этом случае пошел навстречу пожеланиям требовавших данных послаблений гуманитарных организаций. На самом деле речь идет не столько о реальном давлении со стороны общественности, сколько о некотором мотиве, необходимом для довольно радикальной для Америки смены курса.

США вообще не любят снимать санкции, хотя весьма любят их вводить. Поправка Джексона – Веника, введенная в 1974 г. для обеспечения свободного выезда евреев из СССР, была отменена лишь в 2012 г., почти 20 лет спустя после исчезновения самого СССР. Введенные против России так называемые антикрымские санкции почти единодушно были названы «вечными» по очевидным причинам. Решение о значительном ослаблении санкционного прессинга против Ирана после ядерной сделки режима мулл с администрацией Барака Обамы было мгновенно пересмотрено после ухода Обамы и воцарения Дональда Трампа. В каком-то смысле санкции перестали работать как политический инструмент для США – именно потому, что наказанные ими страны перестали верить в вероятность их снятия даже при самом благоприятном для США развитии событий. 

В этом смысле, конечно, то, что пытается, судя по утечкам в прессу, осуществить администрация Байдена, означает серьезный разворот всей американской «большой стратегии». Американцам надо продемонстрировать – и продемонстрировать убедительно, – что санкционный режим не вечен, что Америка имеет власть в том числе и над агрессивными чертами своего экономического поведения. Понятно, что сделать это, просто отступив, невозможно. Нужно искать поводы для отступления, и таковых в настоящий момент два – пандемия и экология. Эти факторы, судя по всему, взаимосвязаны, поскольку, даже если зловещий вирус и был рожден в лаборатории, его массовое распространение было явно облегчено переменами в климате. 

Поэтому сейчас и имеет такое важное значение обнаружение общих точек соприкосновения экспертного сообщества разных стран по вопросу о том, какую вирусологическую и климатическую повестку следует взять на вооружение развитым странам мира, чтобы отвести на задний план огромное количество сюжетов, по которым едва ли можно добиться консенсуса. Во всяком случае, если информация о готовящемся ослаблении санкционного режима не обманчива – а она едва ли обманчива, – можно надеяться на то, что женевское сближение все-таки не оказалось торпедировано ни британским эсминцем, ни очередной резолюцией Европарламента.