Сдерживание партнера
На что сможет опираться Россия в сложной игре с Эрдоганом
Предстоящий визит в Москву президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана актуализирует российско-турецкие отношения, в частности, в таких важных аспектах, как торговля вооружениями и урегулирование армяно-азербайджанского конфликта. Турецкий лидер сделал по обоим вопросам резонансные заявления, сказав об отсутствии препятствий для закупки Анкарой второй партии комплексов ПВО С-400 и о готовности нормализовать отношения с Арменией. За обоими высказываниями турецкого президента скрывается сложная игра.
Москва заинтересована в новой сделке по С-400, которая не только упрочит позиции России на глобальном рынке систем ПВО, но и будет способствовать поддержанию напряжения в отношениях Анкары и Вашингтона. Вопрос в том, станет ли закупка российских систем вооружений фактором долгосрочного дистанцирования Турции от американского партнера. Прецедент такого развития событий имеется: в 1966 г. Шарль де Голль вывел Францию из военной организации НАТО, оставив за собой членство только на политическом уровне. Этот статус Франции оставался неизменным более 40 лет вплоть до решения Николя Саркози о реинтеграции в военные структуры Североатлантического альянса в 2007 г.
Определенные предпосылки для повторения такого сценария с Турцией можно усмотреть в антиамериканских настроениях Эрдогана. Как и де Голль, имевший дело с мятежом алжирских генералов, поддержанных ЦРУ, турецкий президент пережил несколько неприятных часов во время известных событий июля 2016 г., в организации которых он громогласно, и не без некоторых оснований, обвинил западных партнеров.
Однако наряду с этим сходством не стоит игнорировать и существенную разницу между Турцией Эрдогана и Францией де Голля. Для дистанцирования от Вашингтона последняя располагала более серьезной военно-стратегической базой, являясь ядерной державой, способной производить всю линейку вооружений.
Эрдоган вряд ли повторит выбор де Голля и скорее будет использовать вопрос об С-400 для того, чтобы набивать себе цену как в Вашингтоне, так и в Москве. Об этом, в частности, свидетельствует и определенное разночтение в оценке российской и турецкой сторонами состояния переговоров относительно С-400, имевшее место накануне заявления турецкого президента. За несколько дней до вышеупомянутого высказывания Эрдогана оставшийся неназванным высокопоставленный турецкий чиновник опровергнул заявление генерального директора «Рособоронэкспорта» Александра Михеева относительно того, что стороны подпишут новое соглашение до конца года. Если исключить возможность простого информационного вброса со стороны проамерикански настроенных элементов в турецком руководстве, такой сигнал может свидетельствовать лишь о том, что во время предстоящего визита в Москву турецкий президент не упустит возможности выторговать себе льготные условия по второй партии С-400.
Не собирается Эрдоган упускать свои выгоды и на других шахматных досках, прежде всего закавказской. С момента обострения нагорно-карабахского конфликта в конце сентября 2020 г. Турция значительно укрепила свои позиции в этом регионе. Победа Азербайджана, традиционного союзника Анкары, достигнутая благодаря своевременной турецкой поддержке техникой и людьми, привела к росту турецкого присутствия в Закавказье. Речь идет не только об участии турецких военных в мониторинговом центре в Агдаме, но и о перспективе открытия в соответствии с условиями московского соглашения по перемирию от 10 ноября 2020 г. Зангезурского транспортного коридора через территорию Армении, отделяющую Азербайджан от его эксклава – Нахичеванской Автономной Республики. Поскольку Нахичевань граничит с Турцией, восстановление шоссейного и железнодорожного сообщения через Зангезурский коридор упрочит связи Анкары не только с Баку, но и с тюркоязычными государствами Средней Азии. А это, в свою очередь, наполнит реальным экономическим и военно-политическим содержанием пантюркистские проекты.
Эрдоган демонстрирует большую гибкость в выборе стратегий реализации своих далекоидущих целей. Подтвердив интерес к закупке российских систем вооружений, он не преминул пожелать успехов новому правительству Армении. Тем самым турецкий лидер отреагировал на заявление армянского премьер-министра Никола Пашиняна о готовности ответить на «положительные сигналы [из Турции] положительными сигналами». Этот «обмен любезностями» последовал после того, как прошедшие в июле этого года досрочные парламентские выборы в Армении продемонстрировали непотопляемость Пашиняна, а следовательно, и вероятность продолжения избранного им курса на дистанцирование Еревана от Москвы.
Учитывая эту тенденцию, турецкий президент вновь поднял вопрос о создании «платформы шести» с участием Армении, Азербайджана, Грузии, Турции, России и Ирана. Ввиду сохранения за Кремлем роли главного миротворца в Закавказье интерес турецкого лидера заключается в использовании многостороннего формата для относительного ослабления российских позиций.
Для нейтрализации стратегии Эрдогана Москве было бы полезно развивать региональную кооперацию с Ираном. В Тегеране не могут спокойно смотреть на усиление позиций Анкары и Баку, принимая во внимание ирредентистские настроения среди многомиллионного тюркоязычного меньшинства, сконцентрированного на северо-западе Ирана. В ближайшее время напряженность в отношениях Ирана и Турции, подпитываемая сирийской проблемой, не только сохранится, но и, весьма вероятно, возрастет на фоне притока через ирано-турецкую границу афганских беженцев, который уже начал беспокоить Анкару.
Это значит, что Москва может рассчитывать на доброжелательное отношение Тегерана в своем противодействии турецкой игре в Закавказье.