Можно ли победить фаворита

Электоральная база действующего президента Эмманюэля Макрона невелика. В первом туре выборов 2017 г. он набрал 24%, которые составляли 14% от общего числа избирателей. Последний опрос демонстрирует тот же показатель – 24% в первом туре. Это на процент больше, чем у его главного конкурента – лидера «Национального объединения» (бывшего «Национального фронта») Марин Ле Пен, за которую собираются голосовать 23% избирателей. Избиратели Макрона и его партии «Вперед, Республика!», созданной всего пять лет назад, – это представители французского среднего класса, живущие в Париже и других больших городах. К ним примыкает часть иммигрантов из Северной Африки в первом, втором или третьем поколении. Разумеется, за Макрона голосует не весь средний класс и не все иммигранты. Однако у этих столь разных частей его электората есть по крайней мере одна общая черта – и те и другие являются в каком-то смысле выгодополучателями глобализации.

Электорат Марин Ле Пен во многом противоположен электорату Макрона, хотя он столь же неоднородный. Исторической средой «Национального фронта» были мелкие собственники юго-востока страны, озабоченные первой волной североафриканской иммиграции, экономическим этатизмом де Голля и его преемников, а также конкуренцией со стороны крупных корпораций. Они составляют так называемое идентитарное крыло «Национального объединения», из которого происходят многие видные фигуры партийного руководства. В 1980-е, 1990-е и 2000-е гг. базовый электорат «Национального фронта» пополнился за счет значительной части избирателей промышленного северо-востока страны, потерявших работу в результате деиндустриализации.

Наряду с движением «Вперед, Республика!» Эмманюэля Макрона и «Национальным объединением» Марин Ле Пен, которые являются социально-политическими и идеологическими гибридами, в политическом поле можно наблюдать остатки традиционных право- и левоцентристов, сменявших друг друга на протяжении последних четырех десятилетий. Правоцентристские республиканцы были ввергнуты в глубокий кризис поражением Саркози на выборах 2012 г. и его последующими судебными процессами. Положение республиканцев усугубил скандал вокруг нецелевого использования средств бывшим премьер-министром Саркози Франсуа Фийоном, не позволивший ему выйти во второй тур выборов 2017 г. За индивидуальными слабостями отдельных представителей французских правоцентристов скрывается фундаментальная причина их кризиса – отказ от голлистской модели суверенного «государства-стратега» в пользу логики евроинтеграции, глобализации и мультикультурализма, которую теперь гораздо убедительнее воплощает Макрон. В результате несколько республиканских кандидатов (Ксавье Бертран, Валери Пекресс, Эрик Cиоти) сегодня оспаривают друг у друга сильно сократившийся правоцентристский электорат, составляющий от 13 до 16%.

Если кризис правоцентристов является кризисом отдельной партии, то ситуация в левой части политического спектра свидетельствует о кризисе левой идеологии. Совокупный электорат левых партий сократился до исторического минимума и едва достигает 30%. Кризис соцпартии стал очевиден уже в 2002 г., когда ее лидер и премьер-министр Лионель Жоспен не сумел пробиться во второй тур.

Сегодня кандидата от социалистов (которым могут стать мэр Парижа Анн Идальго или бывший министр экономики Арно Монтебур) готовы поддержать лишь 5–7% от общего числа активных избирателей. Примерно столько же – 6% – готовы отдать свой голос за кандидата от «Зеленых» Янника Жадо. Это означает, что главным левым кандидатом, как и в 2017 г., является лидер движения «Непокоренная Франция» Жан-Люк Меланшон, которого поддерживает 12–13%. Меланшон покинул соцпартию в момент экономического кризиса 2008–2009 гг. и вскоре стал наиболее заметным левым политиком. Поддержка пострадавших от глобализации мелких госслужащих, учителей и медперсонала обеспечила ему 11% голосов в 2012 г. и 19% голосов в 2017 г. Но в обоих случаях попытка Меланшона вернуть ушедший к Ле Пен пролетарский электорат компартии завершилась неудачей. Более того, в последние годы его усилия заручиться поддержкой иммигрантов из предместий вызвала охлаждение к нему со стороны суверенистски настроенных левых избирателей, что, вероятно, не позволит ему повторить результат 2017 г.

У Макрона и Ле Пен по-прежнему наибольшие шансы на выход во второй тур, исход которого еще более предсказуем в силу очевидного преимущества действующего президента перед лидером «Национального объединения». Это не значит, что президентская кампания совсем лишена интриги. Доказательством служит пример самого Макрона, которого еще осенью 2016 г. мало кто ожидал увидеть на президентском посту.