Институциализированное бесстыдство как признак власти
Когда граждане перестают негодовать, правители теряют совесть
Администрация президента, как и любой другой орган государственной власти, могла бы выложить всю свою переписку в открытый доступ, ничем не рискуя: общественного возмущения не последует
Предположим, что завтра в интернет попадет личная переписка высокопоставленного сотрудника администрации президента. Представим себе, что его корреспонденты подтвердят аутентичность текстов, а сами тексты будут однозначно указывать на то, что этот чиновник прямо пытался вмешиваться в деятельность независимых средств массовой информации и неподконтрольных ему государственных ведомств. Больше того, эта гипотетическая переписка не оставляла бы сомнений, что из этого более или менее состоит его работа.
Чтобы сделать пример еще более вопиющим, допустим, что в свободное от незаконного политического давления время наш герой еще и обслуживает собственные бизнес-интересы, пусть даже довольно мелочные. Таким образом, он не только нарушает закон, но и злоупотребляет доверием своего работодателя. Что бы произошло с таким человеком? Можно уверенно предположить, что он не почувствовал бы ни малейших неудобств. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков специально заявил недавно, что кадровые решения АП не зависят от публикаций в интернете.
Накопленный за последние годы опыт позволяет судить, что государственные кадровые решения не зависят также от публикаций журналистов-расследователей и некоммерческих организаций вроде Фонда борьбы с коррупцией. Никакая инкриминирующая информация не имеет последствий, каковы бы ни были ее источники. Можно участвовать в сомнительных сделках, обладать имуществом, стоимость которого многократно превышает официальные доходы, заниматься плагиатом – без всяких последствий. Этот подход можно назвать институциализированным бесстыдством.
Без всяких публикаций очевидно, что политический департамент в Кремле производит для России отрицательную добавленную стоимость, работает в убыток для всех нас. Конкретные детали вряд ли изменят представление, сложившееся за 15 лет. Но общественно-политическая информация становится значимой не потому, что люди узнают что-то новое, а потому, что на нее реагируют.
Когда новые сведения остаются незамеченными, уже не важно, публиковать их или нет. Администрация президента, как и любой другой орган государственной власти, могла бы выложить всю свою переписку в открытый доступ, ничем не рискуя: общественного возмущения не последует. Единственное, кажется, что мешает это сделать – желание сохранить флер загадочности, окружающий государственную власть. Ведь может оказаться, что вся работа тысяч чиновников – с утра до вечера, семь дней в неделю – ничем не отличается от картины, которую рисуют редкие разоблачения Анонимного интернационала.
Институциализированное бесстыдство и общественная апатия идут рука об руку. Возмущение, как и стыд, – инстинктивная реакция; когда граждане перестают негодовать, правители теряют совесть. Скандалы только усиливают обратную положительную связь: после каждого громкого случая чувствительность падает. Кому-то даже начинает казаться, что в следующий раз негодовать будут еще меньше.
Но это обманчивое впечатление: если постоянно проверять, где находится граница приличий, можно до нее дойти.
Автор – редактор журнала РБК