Урок современного труда

Я помню, как в первый раз сам сшил куртку и приготовил сельдь под шубой. Это было на уроке труда в шестом или седьмом классе. Еще помню, что занятия в какой-то момент проходили в мастерской, где стояли станки, валялась металлическая стружка и пахло машинным маслом. Не так уж и много я вынес из 200, кажется, часов занятий трудом в школе. Хотя и полностью признать это время потерянным тоже не готов, было много в моей жизни эпизодов длиннее, чем в 200 часов, о которых у меня не осталось никаких воспоминаний.

Взрослые часто вспоминают уроки труда с позитивным настроением – кто-то ходил на фабрику «Ударница» и лопал там зефир в шоколаде, кто-то научился пользоваться швейной машинкой. Уроки были ненапряжные, а льющаяся глазурь, которую можно пить без ограничений, производила впечатление на детей в эпоху тотального дефицита.

Для меня уроки оказались формально бесполезными, их плодами я так и не воспользовался (впрочем, сельдь под шубой я съел прямо на месте). Думаю, что так могут сказать многие. Означает ли это, что уроки труда, которые постоянно хотят возродить (на этот раз законопроект о трудовом воспитании внесли два сенатора), не имеют никакого смысла? Сложный вопрос. Уверен, что ту же химию взрослые помнят еще хуже, чем уроки труда, поскольку невозможно сохранить даже минимальный объем знаний в области, с которой не соприкасался 20 лет. Но очевидно, что химию из школьной программы удалять не надо.

Так нужно ли возрождать уроки труда в том виде, как мы их помним? На мой взгляд – нет. Однако три элемента, на которые можно разложить эти уроки, должны быть в школе обязательно.

Во-первых, это ручные ремесла. Занятия керамикой, вырезанием из дерева, изготовление любых других поделок – мало я встречал родителей, заботившихся об образовании детей, которые не искали бы для своих детей таких кружков. Школе было бы полезно стать центром таких занятий.

Во-вторых, это ремесла, которые могут пригодиться. Когда я думаю про своих детей, то я бы предпочел, чтобы это была робототехника, современное программирование или алгоритмическая работа с данными. Собственно, это и будут уроки современного труда в мире, где токарный станок стал роботом.

Ну а в-третьих, это профессиональная ориентация. К сожалению, в связи со специализацией высшего образования в России (ребенок идет сразу на исторический или инженерный факультет) выбор будущей профессии нужно делать чуть ли не в школе. А где школьник должен узнавать о том, что это значит – быть тем, кого он никогда не видит в повседневной жизни? Таксист, продавец, гаишник – понятно, чем они занимаются. А юрист, аналитик в банке, чиновник, инженер, нейрохирург, металлург? Какие у них зарплаты, какие требования к образованию? Что они вообще делают?

Конечно, для того чтобы сделать грамотный курс профессиональной ориентации, нужно много усилий. И я не уверен, что Минобразования в состоянии написать разумные рекомендации. Но в любой московской школе есть родители практически любой профессии. Почему бы не воспользоваться их ресурсами: кто откажется рассказать о своей работе старшеклассникам?

Автор – независимый обозреватель