Где перемены нужны и где вероятны
Во внешней политике поменяться легче, но такого запроса общества нет
Россия то и дело ходит ва-банк. Такая политика позволяет иногда срывать крупные куши, но в силу своей чрезвычайности не может быть постоянной
Известно, что россияне одобряют деятельность Владимира Путина на посту президента (83% в конце июля). Известно, что они одобряют внешнеполитический курс, считают его успешным и этот успех считают заслугой Путина. Известно, впрочем, и то, что положение внутри страны у очень многих россиян вызывает недовольство. Меньшая часть из них возлагает ответственность за это на Путина же, остальные его от этой ответственности освобождают. Так или иначе, публика сходится в том, что у нас снаружи все столь же удачно, сколь неудачно внутри, и наоборот.
Нынче, говорят, явился запрос на перемены. Иногда принимающий форму словесной критики и нет-нет и выливающийся в уличный протест, он связан с этим широким недовольством делами внутри страны. Протест против внешнеполитических акций, скажем, в отношении западных соседей по сравнению с этим очень мал, и требования изменить курс, сколь они ни основательны, поддерживаются меньшинством.
В связи с этим спросим себя, насколько устойчива ситуация внутри и вовне страны, насколько вероятны и возможны перемены.
Ситуацию внутреннюю многие называют кризисной. Ее изменения хотят миллионы, и несколько уважаемых мозговых центров готовят соответствующие предложения. Но не менее широко, чем сведения о подготовке этих предложений, ходят суждения о том, что никакие предложения на деле реализованы не будут. Все останется так, как есть.
Мы не имеем намерений опровергать эти пророчества или с ними соглашаться. Скажем только, что опыт наших исследований в самых разных сферах общественной и хозяйственной жизни показал, что любая из них проросла бесчисленными связями, отношениями, интересами. То, что зовут экономическим кризисом, – это сокращение или ослабление лишь небольшой части таких связей, компенсируемое укреплением других и добавлением новых.
Напомним, что в политике внутренней законы и решения, рожденные в долгих и сложных парламентских процедурах, то и дело вязнут в описанном плотном переплетении интересов бесчисленных субъектов как «наверху», так и «внизу». Популисту ли, либералу ли реформировать эту ткань в самом деле будет исключительно трудно.
Меж тем в нынешней внешней политике судьбоносные решения принимаются в момент и всего лишь несколькими людьми, чтобы затем воплотиться в акции чуть ли не планетарного масштаба. При этом видно, что если где мы и находимся в ситуации критической или субкритической, то именно во внешнеполитической плоскости. Пусть у нас привыкли к санкциям, смирились с рухнувшей репутацией России как «нормальной» страны, но в мире-то санкции считают мерой чрезвычайной, а зачисление нас в изгои – делом экстраординарным. И наша внешняя политика видится им как скачки от одной неожиданной акции к другой. Друг вчера – враг сегодня, и наоборот. Россия то и дело ходит ва-банк. Такая политика позволяет иногда срывать крупные куши, но в силу своей чрезвычайности не может быть постоянной. Ей придется меняться. Однако наша широкая публика перемен тут не ждет и сама их не предлагает.
Автор – руководитель отдела социокультурных исследований «Левада-центра»