Судан множится делением
Обе враждующие там стороны достаточно сильны, чтобы не проиграть, но и для победы их сил не хватает
Военные действия в Судане, начавшиеся 15 апреля как конфликт между регулярной армией и Силами оперативной поддержки (RSF), приобретают затяжной характер. Армия, имеющая авиацию и хорошо обученный личный состав, уступает RSF в численности и боевом опыте, что уравнивает силы сторон. Это может перевести противостояние в разряд затяжной гражданской войны, ведь обе стороны конфликта могут обрести социальную базу, опираясь на различные этнические группы страны.
К моменту получения независимости в 1956 г. Судан был крайне отсталым конгломератом народностей и племен, отличавшихся друг от друга. Их связывала только центральная власть, в которой преобладали арабы из центра страны. Чернокожие жители юга, исповедовавшие христианство и местные культы, подняли восстание почти сразу, в жестоких войнах одолели армию и в 2011 г. отделили Южный Судан. Но в обрезанном виде Судан оказался еще менее стабилен. Разведка крупных запасов нефти, золота и алмазов породила претензии местных народностей и племен на доходы от их эксплуатации. Большую роль сыграло изменение климата вкупе с ростом населения: пески Сахары наступали на плодородные саванны, и вслед за барханами наступали арабские скотоводы, вытесняя чернокожих земледельцев неарабского происхождения.
Диктатор Омар аль-Башир, правивший с 1993 по 2019 г., опирался на арабские племена и исламистские группировки. Не имея достаточно сил для консолидации страны, он отдал функции армии на аутсорсинг местным ополчениям, получавшим оружие и деньги из Хартума и жестоко сражавшимся с непокорными племенами. Помимо христианского юга, кровопролитный конфликт шел в Дарфуре, где арабские ополченцы «Джанджавид» («Бессмертные джинны») противостояли военно-политическим объединениям негроидных племен. На берегу Красного моря вел повстанческие действия Конгресс беджа – кочевого народа кушитского происхождения. В 2011 г. начались столкновения между кочевниками-арабами и негроидами-земледельцами в регионе Кордофан на границе с Южным Суданом. Наконец, на крайнем севере страны, где вперемежку с кочевниками-арабами проживает негроидное племя нубийцев, появился Фронт освобождения Куша (Куш – древнее нубийское государство).
Путь Судана к нефтяному и алмазно-золотому процветанию преграждали международные санкции: аль-Башира считали на Западе тираном и убийцей. В 2019 г. армия при поддержке ополчения «Джанджавид» свергла аль-Башира, и две крупнейшие военные структуры разделили власть. Командующий армией генерал Абдель Фаттах аль-Бурхан стал президентом. «Джанджавид» переименовали в RSF, а его начальник Мохамед Хамдан Дагало (Хемедти) занял пост вице-президента страны. Армия контролировала нефть, RSF – золото и алмазы. Хемедти конвертировал свою военную силу в коммерческое процветание: он наладил сотрудничество с инвесторами, эксплуатирующими месторождения золота, организовал торговлю скотом, отправлял своих бойцов воевать в Йемен, получая за это плату от Саудовской Аравии и ОАЭ. В результате RSF не испытывали недостатка ни в оружии, ни в деньгах и добровольцы туда валили валом – зарплата там гораздо выше, чем в армии. Президент аль-Бурхан решил отобрать у своего заместителя преданные тому отряды, интегрировав их в армию, – и RSF восстали.
Мировые СМИ в основном показывают бои в столице Судана Хартуме и городе-спутнике Омдурмане. Тем временем обе стороны укрепляются на периферии. В Дарфуре местные арабы, составлявшие костяк «Джанджавида», вливаются в отряды RSF. Идет мобилизация в RSF и в Кордофане, таким образом, под контроль формирования переходит Западный Судан – огромная территория между Нилом и границей. Боевой опыт, крупные финансовые ресурсы и прочная база в местных сообществах позволяют сторонникам Хемедти быстро отстраивать местные управленческие структуры.
В свою очередь, правительство аль-Бурхана апеллирует к неприязни жителей Центрального и Восточного Судана к дарфурским и кордофанским арабам, отличающимся от них внешним видом, диалектами и образом жизни. В агломерации Хартум-Омдурман живет около 7 млн человек, и хартумцы дарфурцев не любят. Настороженно относятся к дарфурцам и племена центра и востока, и красноморские беджа, и северяне нубийцы.
Но если у RSF все в порядке с территориальной и социальной базой, то президенту аль-Бурхану труднее. Он опирается на столичную бюрократию и исламистские группировки. Но значительная часть жителей столицы и Восточного Судана не поддерживают ни тех ни других, а симпатизируют социалистам, либералам и профсоюзам. Превратить армию в выразителя интересов столь различных групп населения аль-Бурхану будет непросто, а без этого он рискует проиграть войну с более консолидированными RSF. Но даже в случае взятия столичной агломерации RSF не удастся занять Восточный Судан без боя – там не ждут чужаков.
Обе враждующие стороны активно ищут поддержку извне. В частности, еще до начала конфликта аль-Бурхан предложил Москве военно-морскую базу на Красном море, а Хемедти пригласил ЧВК «Вагнер» для охраны золотых месторождений.
Китай, главный разработчик и покупатель суданской нефти, заинтересован в прекращении конфликта, но о его политических предпочтениях в этой стране толком не известно. В последнее время Хемедти обличает аль-Бурхана как исламского экстремиста – это явная попытка привлечь симпатии Запада. Но бывшему лидеру «Джанджавида» мешает репутация этого ополчения, запятнавшего себя зверствами. Зато, если верить арабским экспертам, свой выбор сделали Саудовская Аравия и ОАЭ – первая поддерживает аль-Бурхана, вторые – Хемедти. Но о фактах военной или какой-либо другой помощи нефтедобывающих монархий своим симпатизантам пока не известно.
Судан стоит перед опасностью раскола на две части с угрозой дальнейшего дробления на еще более мелкие куски. Обе враждующие стороны достаточно сильны, чтобы не проиграть, но и для убедительной победы над противником у них не хватает сил. Поставить точку в конфликте могли бы внешние акторы – Россия, Китай, США, Европа, Египет, арабские страны Персидского залива. Но они пока не проявляют активности на суданском направлении.