Регионы ищут новые смыслы, «магниты» и бренды

Ими вполне могут стать дедушка Ленин, пионеры, коровы, колосья и другие памятники советской эпохи. Любой, даже самый странный, знак будет работать на известность места
Памятник корове на въезде в Калужскую область/ О. Носенко

Урбанистика стала новой российской модой. Технологиям развития территорий учат в вузах. Сплошь и рядом брендируют регионы, выискивая их identity и selling points. Между тем огромные территории нашей страны с точки зрения культурного освоения продолжают оставаться пустыми. А то немногое, что наполняет их подобием смысла, остается за скобками понимания.

В городах и весях России то и дело встречаются памятники советских лет, ни к какому ансамблю не относящиеся. С мемориалами воинской славы все более-менее ясно, они теперь духовные скрепы. Но одинокие лоси, коровы, колосья и пионеры стоят неприкаянными в экзистенциальной тоске, и, на мой взгляд, напрасно.

Моя любимая корова стоит на въезде в Калужскую область. Когда-то здесь был молочный завод, теперь от него остались лишь брошенные коровники, а ближе к Киевскому шоссе – корова с дояркой. Хорошая, из качественного бетона, в благородных формах сурового стиля. Еще недавно вокруг были только поля, теперь область встречает въезжающих мощью цехов Ворсинского технопарка. Но цеха – справа, а слева – она, корова.

За несколько километров до этого по пути из Москвы вы проезжаете другой памятник – пушку с елкой. Пушка зеленая, на высоком гранитном постаменте, стоит почти у кромки шоссе. Елка почти коричневая – то ли от жука-короеда, то ли от разноцветных ленточек, покрывших все ее ветви. К этой пушке приезжает жениться весь Наро-Фоминский район. Летом и зимой на узкой обочине стоят автобусы и лимузины, новобрачные по скользкой гранитной облицовке залезают на пушку, вяжут ленточки ей на дуло и на бедную елку. Чего они просят себе на счастье?

Много раз в кабинетах правительства Калужской области я говорила о том, что корова – это залог развития территории около въезда в область. Делать не нужно почти ничего – только покрасить корову, поставить рядом урну и лавочку. И написать в областной газете заметку о древнем поверье, что брачащихся у коровы ждут семейное счастье, плодовитость, молочные реки, кисельные берега.

Что будет дальше? К корове поедут. На ней появятся ленточки. Через месяц кто-то поставит возле коровы ларек. Через полгода в бывшем коровнике откроют кафе, через год – отель, информационный центр, магазин сувениров. Подмосковная пушка проиграет в конкурентной борьбе.

Несколько лет назад мы провели пару месяцев в поездках по Киевскому шоссе: снимали достопримечательности для сувенирной карты. Карту назвали «Путешествие от Москвы до Калуги: 100 радостей по пути». Этих радостей – вновь открытых церквей, разрушенных усадеб, музейчиков, воинских мемориалов, водопадов и водонапорных башен – набралось и вправду около сотни. На 200 км пути, в самом центре России. Это невероятно мало.

По-английски это называется landmarks – «знаки земли», семантические якоря, наполняющие фрагмент территории смыслом. Они показывают, что здесь раньше, до очередной смены вех, была какая-то другая жизнь со своими ценностями и значениями. Иногда вообще – была жизнь. Теперь нет. Может быть, еще придет снова.

По сравнению с невероятно концентрированной историко-культурной средой Западной Европы большинство регионов России – мифологическая пустыня. Любой памятник, любой странный знак будет работать – у него будут назначать встречи, приносить цветы, приезжать по праздникам, фотографироваться, и почти неважно, что это будет. Советские памятники добротной работы, вызывающие ностальгию у большинства сегодняшних поколений, могут еще сослужить свою службу.

Даже, рискну навлечь на себя гнев, дедушка Ленин. Прошлой осенью депутат от ЛДПР Александр Курдюмов выступил с предложением убрать памятники вождю из городов и поселков в музеи – для оптимизации затрат и профилактики вандализма. Главный его аргумент поражает парадоксальной логикой: «Часто бывает, что, кроме Ленина, других памятников в поселениях просто нет, а это нечестно по отношению к другим деятелям России. Наша страна славится не только советским периодом, тогда надо поставить и Петру I, и Ивану Грозному, а также Александру Суворову, Михаилу Кутузову, Николаю II, Сергию Радонежскому». В общем, не было у вас никого, кроме Ленина, а теперь и его не будет. К сожалению, депутат Курдюмов прав: в тысячах населенных пунктов в России нет никаких памятников, кроме Ленина. Но Ленин есть. Это вообще основная визуальная «сеть», которая связывает постсоветские города. До революции в каждом селе и городе были церкви: там встречались соседи по воскресеньям, там звонили по праздникам и при пожаре. Теперь Лениных больше, чем церквей, нравится нам это или нет.

Стоит переосмыслить дедушку Ленина, воспринять его как доброго духа места, посланца из центра, медиума, связующее звено. Летом можно надевать на него соломенную панаму, зимой – ушанку. Если ожидается дождь – вручать ему зонт. Если субботник – давать лопату. Можно вывешивать на нем объявления, украшать гирляндами на Новый год, одевать в исторические костюмы во время гуляний. Это должен быть друг местных жителей и приезжих, по виду которого сразу можно понять, что нынче в городе, откуда ветер дует, что было, что будет, чем сердце успокоится.

Автор – историк искусства, координатор общественного движения «Архнадзор», соучредитель Центра капитализации наследия