Бывший министр Игорь Юсуфов хочет купить блокирующий пакет "Домодедово"

Игорь Юсуфов хочет войти в капитал «Домодедово» – купить блокпакет примерно за $1 млрд – и сейчас ведет об этом переговоры с председателем наблюдательного совета аэропорта Валерием Коганом, рассказали знакомые Юсуфова. По словам источника, близкого к Юсуфову, тот готов урегулировать проблемы, которые сегодня есть у менеджмента аэропорта с властями. Юсуфов ведет переговоры с неcколькими банками о финансировании этой сделки, говорят собеседники «Ведомостей». Председателю совета директоров «Домодедово» Дмитрию Каменщику об этом не известно, утверждает близкий к нему источник.

Как раз на прошлой неделе «Домодедово» объявило о намерении провести IPO на Лондонской бирже. Организаторы высоко оценили аэропорт – в $3,5–7,5 млрд. Но есть одна проблема: к «Домодедово» непрерывно проявляют интерес самые разные государственные органы. ФСБ годами борется там с контрабандой – с уголовными делами и прочими атрибутами. Росимущество годами пытается оспорить приватизацию аэропортового хозяйства. А после недавнего теракта в аэропорту отыскать собственников «Домодедово» велел сам президент. Прокуратура долго искала, не нашла и объявила такую ситуацию недопустимой. Это не слишком хороший пиар для размещения в Лондоне.

Поэтому появление такого интересанта, как Юсуфов, вовсе не случайно. Все, кто знает его, говорят, что по призванию он миротворец. Урегулировать конфликты с пользой для себя – почти его профессия.

«Другой бы разборки устроил»

Это сейчас у Игоря Юсуфова офис на Лесной улице – кстати, он сидит в бывшем кабинете президента ВТБ Андрея Костина (арендовал после того, как ВТБ съехал в башню «Федерация» в «Москва-сити»). А родился Юсуфов в 1956 г. в Дербенте. «Его отец был высокопоставленным дагестанским чиновником, входил в совет министров Дагестана», – рассказывает друг детства Юсуфова, президент «Дагнефти» Гаджи Махачев. У Юсуфова с детства было много друзей, он был удивительно миролюбивый, никогда не дрался, старался все решить мирно, говорит Махачев и вспоминает такую историю: «Как-то в детстве играли мы в футбол и кто-то ударил Игоря очень сильно по ноге. Любой другой бы разборки устроил, а Игорь встал и говорит: ничего, продолжайте, играйте, а я пойду. И, хромая, пошел домой».

«Игоря никто за уши не тянул, он сам всего добился», – уверен Махачев. Окончив с отличием школу, Юсуфов год проработал токарем на заводе «Радиоэлемент», поступил на энергетический факультет Новочеркасского политехнического института, стал там секретарем комитета комсомола, на последнем курсе вступил в партию. В 1979 г. был направлен инженером на ТЭЦ-22 «Мосэнерго». В 1984 г. уехал на Кубу и четыре года работал старшим экспертом на строительстве ТЭС «Гавана» (выучил там испанский). Вернувшись, поступил во Всесоюзную академию внешней торговли и получил диплом экономиста-международника со знанием английского. Это был конец перестройки и начало взлета Юсуфова.

В ноябре 1991 г., когда до развала СССР оставались считанные дни, а реальная власть уже перешла в руки президента России, Юсуфов попал в комитет по защите экономических интересов России зампредом по внешним связям (потом этот комитет влили в Министерство внешних экономических связей, где Юсуфов был замминистра). В то же время Юсуфов сотрудничал с окологосударственным фондом «Возрождение». Задачей фонда было провозглашено решение социальных проблем, а источником средств – экспортно-импортные операции (от таможенных пошлин фонд был освобожден). Ни одной проблемы не решили, а деньги были использованы не по назначению, говорит источник, близкий к Юсуфову.

И комитет, и фонд курировал вице-президент России Александр Руцкой. Значит ли это, что именно Руцкой выписал Юсуфову путевку во власть?

Источник, близкий к Юсуфову, это опровергает: «Все указы о назначениях Юсуфова подписывал Ельцин». И объясняет: Юсуфов познакомился с Ельциным до того, как тот стал президентом, – еще когда Юсуфов учился в академии, он симпатизировал Ельцину и передавал свои предложения в его аппарат. Они, видно, показались Ельцину дельными – специалисты тогда были в дефиците: «Все эшелонами гнали металл, компьютеры, а люди с инженерным образованием были востребованы». У Юсуфова были «близкие отношения с семьей Ельцина», добавляет бывший сотрудник Кремля. «Тогда при взгляде на Юсуфова становилось понятно, что это человек бизнеса, а не чиновник. Интеллигентный человек с интеллигентными связями», – вспоминает его знакомый. 

Вот так инженер-экономист попал во власть – в «Росвооружение» (1994−1996), Минпром (1996–1997) и Росрезерв (1998–2001).

«Перегибы на местах»

В Росрезерв Юсуфов пришел первым замом, а потом стал руководителем. «Когда он пришел, женщины заволновались, – вспоминает бывшая сотрудница Росрезерва. – Человек восточный – женщин продвигать не будет. А Юсуфов взял и уволил почти всех руководителей управлений мужчин, назначив на их места женщин. И те работали с удвоенной силой».

Росрезерв отвечает за разнообразные запасы, которые государство делает на случай ЧП (например, война или неурожай). «Тогда было тяжелое время, нефть стоила $10–12 за баррель, – вспоминает Махачев. – Если бы Юсуфов не помогал «Дагнефти», она бы развалилась. Тогда была война в Дагестане, полный хаос. Денег, естественно, никаких не было, только бартерные сделки. Нефть и нефтепродукты меняли на капусту. А эту капусту, как я понимаю, Росрезерв потом на север отправлял. Вот так Юсуфов помог родному Дагестану в тяжелую минуту». 

Как вспоминает депутат Госдумы Борис Резник, входивший тогда в думскую комиссию по противодействию коррупции (она проверяла Росрезерв в 2001 г., справка о результатах есть у «Ведомостей»), на товарах, которые Росрезерв продавал, наживались посредники: так, в конце 1990-х 100 000 т нефтепродуктов, отправленные на Чукотку, пока танкеры туда шли, были трижды перепроданы. Товары то продавались слишком дешево, то вдруг слишком дорого: Минобороны умудрялось платить за продовольствие Росрезерва в 1,5–2 раза выше, чем частные фирмы. «Минобороны задерживало платежи на месяцы, поэтому и дороже», – объясняет бывший сотрудник Росрезерва.

Проверяющие выяснили, что Росрезерв при Юсуфове начал активно беспроцентно кредитовать поставщиков. За 1999 г. сумма авансов увеличилась в 3 раза до 4,4 млрд руб. А поставщики не всегда выполняли контракт. Так, в сентябре 1999 г. Росрезерв перечислил «Сибнефти» 434 млн руб. за нефтепродукты, которые нужно было поставить до начала 2000 г., а к марту 2000 г. получил продукции лишь на 200 млн руб. «По результатам проверки Генпрокуратура возбудила 35 уголовных дел, – говорит Резник. – Но наказан никто не был: Юсуфов отказался предоставить необходимые справочные документы, ссылаясь на то, что сведения являются государственной тайной». Все документы были предоставлены в установленном порядке, возражает источник, близкий к Юсуфову. «После проверки Юсуфов к нам с [депутатом] Юрием Щекочихиным приходил в Думу, – вспоминает Резник. – Он сам изъявил желание встретиться и все объяснить, деликатно убеждал нас, что и сам не знал, что такое творилось в его ведомстве, что это были перегибы на местах». 

«Он был равноприближен ко всем»

Будучи главой Росрезерва, Юсуфов познакомился с Владимиром Путиным, тогда начальником контрольного управления президента. Путин как-то сам пригласил к себе Юсуфова и предложил рассказать, что происходит в Росрезерве, говорит знакомый Юсуфова. Потом, когда Путин перешел в Совбез, Юсуфов писал ему записки о состоянии дел, рассказывал Юсуфов в интервью «Профилю». Летом 2001 г. Путин, уже президент, предложил Юсуфову пост министра энергетики.

Там Юсуфов начал так же, как в Росрезерве, – с кадровых перестановок. Он собрал представителей нефтяных компаний и потребовал: все их люди должны уйти из министерства в течение трех дней, говорит источник, близкий к Юсуфову. И набрал себе новых заместителей. «Юсуфов был дипломатом, – вспоминает бывший менеджер «Роснефти». – Со всеми сохранял хорошие отношения. Вникал во все, но был очень осторожным: не любил брать на себя ответственность, по рабочим моментам отправлял за подписью к своим замам». «Он единственный из всех министров энергетики умел находить баланс между интересами государства и частных нефтяных компаний, – говорит экс-зампред правления ЮКОСа Александр Темерко. – Был равноприближен ко всем руководителям компаний. Любил разруливать конфликты». Он вспоминает, как лихо Юсуфов разрешил конфликт «Лукойла», ЮКОСа и ТНК в связи с поставками нефти на Мажейкский НПЗ: «Он собрал нас и говорит: ну, если хочет ЮКОС поставлять на Мажейкяй, давайте ему отдадим. А «Лукойлу» негласно увеличим поставки в Австрию. А ТНК– на Лисичанский. Так и договорились». 

«В своем отремонтированном министерском кабинете он пил чай из стаканов с тяжелыми советскими подстаканниками, – вспоминает бывший чиновник. – Я спрашиваю: почему у вас чай, как в вагоне? А он мне: я люблю и соблюдаю традиции советских министров. Сама атмосфера ему нравилась». Как министр Юсуфов вошел в историю своими планами. Он наделал немало шума, попросив премьера передать Минэнерго от Минприроды функции управления государственным фондом недр, от Минимущества – управления госпакетами акций нефтегазовых компаний, от Минэкономразвития – вопросы, касающиеся соглашений о разделе продукции. Ничего не вышло. «Юсуфов был далеко не худшим министром, при нем не было революций», – подводит итог один из его бывших заместителей. В 2003 г. Юсуфов вошел в совет директоров «Газпрома», где завязал хорошие отношения с Дмитрием Медведевым. Это помогло Юсуфову в будущем: он был посредником в сделке по покупке в прошлом году Сулейманом Керимовым «Уралкалия». В марте 2004 г. Юсуфов ушел в отставку вместе с правительством Касьянова и стал спецпредставителем президента по международному энергетическому сотрудничеству. В этом качестве он участвовал по крайней мере в двух крупных сделках, где проявился его талант миротворца, – с немецкими верфями Wadan Yards и с Банком Москвы.

«Старый товарищ по жизни»

В июле 2009 г. в Мюнхене на встрече с канцлером ФРГ Ангелой Меркель президент Медведев неожиданно заговорил про молодого бизнесмена Виталия Юсуфова как про инвестора, который способен вывести из банкротства германские верфи Wadan Yards. Вскоре стало известно, что сын Игоря Юсуфова приобрел у властей ФРГ активы Wadan Yards за 40 млн евро. Покупателем стала его компания Nordic Yards. Сделке предшествовала темная история. Wadan Yards зарегистрирована в Норвегии, но ее основные активы – две верфи в Германии и одна на Украине. В 2008 г. 70% Wadan Yards приобрели русские инвесторы, чьи интересы, как было объявлено, представлял Андрей Бурлаков – вице-президент государственного ОАО «Финансовая лизинговая компания» (ФЛК). Он возглавил совет директоров Wadan Yards. Тут случился кризис, заказчики стали задерживать платежи, германская «дочка» Wadan Yards не смогла расплатиться с поставщиками, началось банкротство. Летом 2009 г. начались проблемы уже у самого Бурлакова и его коллег по ФЛК – на них завели уголовные дела. Следователи сочли, что Бурлаков разработал схему, по которой из ФЛК в подконтрольную ему фирму было выведено 70 млн евро (на них и покупались верфи). Его посадили в сизо (потом выпустили под залог), его начальника Наиля Малютина объявили в розыск (правда, по другому делу). По мере развития событий Бурлаков менял показания. Сначала он называл совладельцем верфей себя, потом объявил, что на самом деле Wadan Yards «контролировал» Виталий Юсуфов. «Я его знаю вот с такой поры, с детства, я для него дядя Андрей», – рассказывал Бурлаков журналу Spiegel в сентябре 2009 г. Об Игоре Юсуфове Бурлаков там же говорил как о «своем старом товарище по жизни» и как о «неформальном таком личном консультанте». Получалось, что семья Юсуфовых с самого начала участвовала в этой истории.

Еще более удивительные вещи рассказал «Ведомостям» Таир Рзаев, адвокат исполнительного директора ФЛК Виктора Драчева (он теперь живет в Лондоне).

По словам адвоката, его клиенту – Драчеву приобретение верфей было преподнесено как дело государственной важности. Это было сделано в кабинете спецпредставителя президента Игоря Юсуфова № 200 в 1-м подъезде администрации президента, куда приходили Бурлаков, Малютин и Драчев.

Здесь правда только то, что Бурлаков действительно был в упомянутом кабинете, утверждает источник, близкий к Юсуфову. Бурлакова на Старую площадь в апреле 2008 г. привел давний знакомый Юсуфова – сотрудник СВР Алексей Коротаев. Он сказал, что Бурлаков в марте 2008 г. заплатил 48,9 млн евро за Wadan Yards, а всего надо 248,9 млн евро, и попросил помочь организовать кредит на 200 млн евро. Юсуфову идея показалась «интересной и полезной для «Газпрома» и России». И они с Коротаевым помогли Бурлакову получить кредит в 200 млн евро в европейских банках под залог 70% акций Wadan. В июле 2008 г. кредит был выдан, а потом наступил кризис, компания подала на банкротство. Медведев, которому Меркель пожаловалась на судьбу с верфями, решил, что «лучшим инвестором будет тот, кто хорошо знаком со спецификой российско-германских отношений, а таким был Виталий Юсуфов», заключает собеседник «Ведомостей». В любом случае сделка выгодная: зимой верфи были заложены по кредиту Банка Москвы исходя из оценки в 756 млн евро, рассказал источник, знакомый с кредитным договором. Почти в 20 раз дороже, чем цена покупки.

«Выразитель неких интересов»

Недавно Юсуфов помог разрешить еще одну сложную ситуацию, в результате чего его сын стал совладельцем Банка Москвы (входит в первую российскую пятерку по активам).

Осенью 2010 г. после смены мэра интерес к Банку Москвы проявил ВТБ. Крупнейший пакет был у города – 46,48%, второй по размеру – у президента банка Андрея Бородина и его советника Льва Алалуева – около 20%, по официальным, и около 26%, по неофициальным данным.

Президент ВТБ Костин встретился с новым мэром Сергеем Собяниным, и они договорились, что пакет города может быть продан ВТБ. Затем Костин встретился с Бородиным, который был не против продать свою долю, но затем начал выдвигать условия, которые не устроили ВТБ. В этот момент в переговорах и появился Игорь Юсуфов. Он предложил Бородину сначала помощь в переговорах, а затем – выкуп его доли. В итоге сделка состоялась: Москва продала свой пакет ВТБ, а Бородин – Виталию Юсуфову (получившему перед этим кредит Банка Москвы на $1,13 млрд, см. врез). Похоже, что ни ВТБ, ни Бородин итогами посредничества Юсуфова недовольны.

Бородин считает, что Юсуфов играл на стороне ВТБ. «Я всегда исходил из того, что они действуют в альянсе и как минимум в одном и том же ключе с ВТБ, и я всегда предполагал, что г-н Юсуфов представляет в этом проекте не себя как частное лицо, а позиционирует себя как выразителя неких интересов под названием «государственные интересы», – говорил Бородин «Ведомостям». В том же интервью он ответил «да» на вопрос, обещал ли ему Юсуфов защиту от уголовного преследования. Сейчас Бородин объявлен в розыск и живет в Лондоне. Костин сначала не возражал против сделки Юсуфова с Бородиным, рассказывает его знакомый. Но по мере изучения ситуации в банке решил, что такая сделка не в интересах ВТБ. Компании, близкие к Бородину и Алалуеву, получали кредиты в Банке Москвы. И Костин счел, что акции Бородина могли бы послужить обеспечением по этим кредитам. По словам знакомого Костина, президент ВТБ прямо предостерегал Юсуфова от сделки с Бородиным и даже якобы пожаловался на него в администрацию президента, что могло спровоцировать отставку Юсуфова.

Информация о сделке с Виталием Юсуфовым и об отставке Игоря Юсуфова с поста спецпредставителя президента действительно появилась в один и тот же день – 8 апреля. Но источник, близкий к Юсуфову, говорит, что эти события никак не связаны – Юсуфов сам решил оставить госслужбу, а заявление об уходе написал еще задолго до этого. В сообщении Кремля говорилось, что «президент России поддержал намерение Юсуфова и в дальнейшем использовать свой многолетний опыт <...> для продвижения и реализации значимых инвестиционных проектов». Юсуфов готов: он уже создал инвестфонд для вложений в разные отрасли экономики. Сам Игорь Юсуфов от комментариев отказался.

Виталий Юсуфов о личном и бизнесе

О детстве Значительную часть детства (почти четыре года) я провел на Кубе в спартанских условиях жизни советских специалистов, работавших в 80-е гг. на сооружении объектов электроэнергетики в Гаване. Все в детстве хотят быть похожими на своих родителей. И я не исключение. Мои родители старались воспитывать меня не только словом, но и собственным примером. У мамы учился человечности и доброте, у отца – целеустремленности, настойчивости, стратегическому видению, умению быстро принимать решения любой сложности и упорно добиваться желаемого результата, даже если путь к цели включает множество этапов. У меня не было необходимости самостоятельно зарабатывать на жизнь ни в школьные годы, ни в студенчестве. Но и к золотой молодежи себя не причислял никогда. Конечно, отец и мама имели на меня большое влияние, но решение поступать в МГИМО я принимал самостоятельно. Перспектива международной работы привлекала очень сильно, еще в школе я очень полюбил географию и страноведение. Я сдал вступительный экзамен по географии на 25 баллов без всякой дополнительной подготовки. Все институтские годы был старостой курса – ценный опыт: учился общаться с людьми, налаживать взаимоотношения с самыми разными характерами, в какой-то степени – руководить. В 2001 г. окончил МГИМО по специальности «финансы и кредит» и готовился защищать диссертацию, посвященную инновациям. Отец мне не помогал, он был занят своей работой. Говорят, «час позора» – и ты кандидат. Свой «час» я выдержал. (Улыбается.) О «Газэкспорте» Я всегда хотел работать в крупной корпорации. Еще студентом интересовался «Газпромом». Мне повезло, в 24 года я попал в «Газэкспорт» (сейчас – «Газпром экспорт») на должность помощника гендиректора. Никакой протекции отца не было. Отправил резюме, прошел три собеседования, и через несколько недель меня пригласили на работу туда. Я, кстати, был далеко не самый молодой из новых сотрудников «Газэкспорта». Вместе со мной туда устраивалось много вчерашних студентов. Я свободно говорю на немецком и английском языках, немного знаю и другие языки, но называю их «любительскими». В «Газэкспорте» я занимался нефтегазовыми проектами в Северной Африке: Ливии и Алжире, в том числе по обмену активами с немецкими партнерами «Газпрома». Партнерами по переговорам были немецкие компании BASF/Wintershall и E.On Ruhrgas. Это было полезно не только для карьеры, но и для личного профессионального развития. Во время работы в «Газэкспорте» я участвовал в подготовке акционерного соглашения по Nord Stream, отвечал за отношения с немецкими акционерами. Познакомился с Маттиасом Варнигом, и он пригласил меня возглавить российское представительство Nord Stream. Я, конечно, с радостью согласился – хотел набраться опыта руководящей работы. (По словам Варнига, на него Виталий произвел хорошее впечатление прекрасным знанием немецкого языка. – «Ведомости».) Я очень горжусь своей фамилией. Но за всю мою практику в структурах «Газпрома» никто меня ни разу не упрекнул в том, что я пользуюсь этой фамилией для карьеры. Я ни от кого никогда не слышал даже намеков, что карьера моя может быть связана с моим отцом. О верфях В Nord Stream я получил бесценный международный опыт. Я провел много времени в Швейцарии, Германии. Обзавелся связями среди немецких чиновников. Был знаком с предыдущим премьер-министром земли Мекленбург – Передняя Померания Рингсторффом, знаю нынешнего премьер-министра земли Эрвина Зелеринга. Я внимательно следил за процессами, которые происходили там, отслеживал ситуацию с банкротством верфей Wadan Yards. На мой взгляд, Андрей Бурлаков и русские инвесторы, которых он представлял, совершили ряд управленческих ошибок, что могло быть одной из причин банкротства верфей Wadan. В августе 2009 г. я приобрел верфи на свою фирму, которую специально для этой сделки учредил. Продавцом выступило немецкое правительство. Решение купить верфи было взвешенным, я долго обдумывал эту сделку. Я понимал, что это очень выгодная покупка, поддержку немецких чиновников получить было непросто, но это мне удалось. В инфраструктуру верфей при модернизации было вложено более 1 млрд евро, заказов в кризис не было, всерьез стоял вопрос о закрытии этого фактически градообразующего предприятия. Да, я купил всего за 40 млн евро, но взял на себя обязательства сформировать портфель заказов на 350–400 млн евро и обеспечить 1200 рабочих мест. Я слышал о том, что мое имя упоминалось на встрече в Мюнхене [Дмитрия] Медведева с [Ангелой] Меркель в июле 2009 г. Мое предположение: это немецкая сторона внесла в повестку дня вопрос об инвесторе для верфей и предложила меня. Тема Выборга (ВСЗ) тогда не стояла. Она появилась позже, мы проводили консультации с несколькими российскими судостроительными предприятиями, в том числе с ОСК, по поводу производственной кооперации в конкретных проектах. О деньгах 40 млн евро – существенные средства для меня. Откуда деньги? Это были мои личные средства, я заработал их на росте котировок акций «Газпрома», вложившись, еще когда рынок был разделен и акции были дешевы, а потом продав их после либерализации. Несмотря на то что мой отец входил в совет директоров концерна, я не вижу здесь никакого конфликта интересов. Только прозорливость. Я начал покупать акции «Газпрома» в 2004 г. на собственные деньги, я заложил недвижимость и взял кредиты в частных банках. «Газпром» тогда рос постоянно, тогда фокус был на нем. Я не только в бумаги «Газпрома» инвестировал, у меня в то время в портфеле были акции «Лукойла», других нефтегазовых компаний, Сбербанка, позднее – «Роснефти». О телекомах Почему я заинтересовался телекомами? Я считаю эту сферу крайне привлекательной для инвестиций – большой потенциал роста. Технологии 4G должны развиваться, Медведев давал поручения, чтобы обеспечить развитие этого сегмента. Широкополосный доступ в интернет (ШПД) – один из ключевых драйверов роста в крупных телекомкомпаниях в стране, а беспроводной ШПД даст «Основе телеком» возможность реализовать не только коммерческие и специальные цели, но и, например, социальные. В тех населенных пунктах, где проводная инфраструктура развита слабо или возможность быстрого доступа в интернет отсутствует, наша будущая сеть позволит изменить ситуацию радикально. Будем обязательно работать над устранением так называемого «цифрового неравенства» в стране. Никаких военных действий, несмотря на присутствие в «Основе телеком» Минобороны, не было – хорошая коммерческая перспектива, я сделал Минобороны предложение о партнерстве. Предложил четкую концепцию использования частотного ресурса, закрепленного за Минобороны (в полосе ПР), в том числе для решения задач министерства, касающихся спецпотребителей. ГКРЧ в декабре 2010 г. поручила «Основе телеком» строить опытную сеть, и мы поручение выполнили – построили и протестировали в полностью мобильном режиме на трех сегментах: в Москве, Ростове-на-Дону и подмосковной Кубинке, а 4 апреля продемонстрировали работу сети президенту, министру обороны и министру связи. О банке В моем инвестиционном портфеле уже были акции банков. В рамках портфельных инвестиций в 2005–2007 гг. я покупал небольшие пакеты акций Сбербанка. Я готов смотреть на любые инвестиционные перспективы. Формально необходимости согласовывать позицию с другими акционерами Банка Москвы нет. Мое решение стать акционером Банка Москвы было тщательно взвешенным и продуманным. У этого актива есть большой потенциал роста рыночной стоимости. Поэтому и потенциал роста стоимости моего пакета также очень большой. Поздней осенью прошлого года я решил, что можно начать переговоры с Андреем Бородиным. Несмотря на ажиотажный фон вокруг банка, это решение было однозначным. Переговоры начинались в том числе с участием юристов. Мне приятно и важно было говорить именно напрямую с Бородиным. Без личного контакта не была бы достигнута договоренность о сделке. Наша первая встреча проходила в Банке Москвы. Это был разговор один на один. Бородин интенсивно ведет переговоры, уделяет много внимания оценке всех аспектов, имеет выверенную переговорную позицию. Бородин – очень сдержанный человек, который четко знает свою позицию и требует соблюдения всех условий от партнеров. Беспокойства на его лице и в поведении я не заметил. Переговоры с продавцом были интенсивными и длились несколько месяцев. Все встречи проходили в Москве. В середине марта с Бородиным была достигнута договоренность о том, что он продает свой пакет. С самого начала переговоры шли о приобретении мной именно 19,91% акций банка. В итоге по требованию продавца было принято решение о том, что я приобрету компании, владеющие 19,91% акций банка. В сделке по покупке использовались в том числе и заемные средства. (Юсуфов отказался комментировать условия получения кредита.) Я купил пакет акций Банка Москвы для себя. Инвестиционная активность для меня является определяющей. Я заинтересован в увеличении пакета и рассмотрю предложения, которые будут поступать. Сейчас я не заинтересован продавать свои акции и хотел бы собрать блокпакет. В этой связи я буду общаться с другими акционерами банка. Все акционеры банка должны быть на одной стороне баррикад. Под руководством Михаила Кузовлева банк получит новый импульс развития. У меня прекрасные отношения с ВТБ, партнерство с банком для меня очень комфортно как с точки зрения совместной работы в Банке Москвы, так и в любых других отношениях. Буду продолжать выстраивать взаимовыгодные отношения и с Андреем Костиным. Из представителей ВТБ я общаюсь не только с Кузовлевым, но также с Костиным и другими топ-менеджерами ВТБ. Страховой бизнес считаю крайне интересным, но страховой бизнес ССГ не изучал. Про уход отца Уход моего отца и покупка акций Банка Москвы просто совпали по времени. Это событие планировалось независимо от покупки акций Банка Москвы и моих проектов. (Он отрицает, что его отец или он обещали Бородину защиту от судебных преследований: таких обещаний никто не может давать. Ни один гражданин по российским законам не может давать обещаний защиты от судебных преследований.) Я Бородину предоставлял ряд гарантий коммерческого характера, например таких, как оплату суммы сделки.