Кто такой Алекс Кнастер
Алекс Кнастер – давний партнер владельцев «Альфа-групп». Он познакомился с ними еще в 1995 г., когда приехал в Россию и возглавил офис Credit Suisse First Boston по России и СНГ. Тремя годами позже, когда Кнастер решил уйти из Credit Suisse, Михаил Фридман, «идейный лидер» «Альфы», как его назвал Кнастер, позвал инвестбанкира на работу в Альфа-банк.
Кнастера тогда, по его словам, приглашали многие финансово-промышленные группы, «разговаривал, наверное, со всеми крупными на тот момент». Предложение «Альфы» проигрывало другим по деньгам, но Кнастер выбрал его. «Когда принимаешь большие решения, то самое главное – связывать свою судьбу и карьеру с людьми, которые понятны и предсказуемы», – объясняет он.
О назначении нового главного управляющего директора Альфа-банка объявили 1 августа 1998 г., перед самым кризисом. Альфа-банк в тот момент был сравнительно небольшим банком. «Идея была двойственная: с одной стороны, нужно было развивать коммерческий банк, с другой стороны, в группе не хватало инвестиционно-банковской экспертизы», – вспоминает Кнастер. Специалистом в бизнесе коммерческого банка он не был, поэтому приглашал «сильных людей и давал им полномочия». Бывший вице-президент Альфа-банка Александр Гафин вспоминает, что в банке появилось «много экспатов, которые привили западные технологии и культуру бизнеса».
Инвестбанковское направление Кнастер развивал сам, а также «занимался крупными инвестпроектами для акционеров». «Он умный и гибкий человек, который умеет договариваться. Все проблемные вопросы, которые возникали у «Альфы», всегда решал Алекс», – вспоминает Гафин. Как раз в то время «Альфа» вела войну за «Сиданко», и Кнастер стал одним из активных участников этой истории.
В 1997 г. «Альфа-эко» и группа «Интеррос» Владимира Потанина купили эту компанию вскладчину, но оформить договоренности не успели. «Альфа» заплатила свою часть, а Потанин, получив «Сиданко», решил потом вернуть «Альфе» деньги – около $100 млн за треть компании. Спустя пару месяцев он продал 10% «Сиданко» BP гораздо дороже – почти за $600 млн. Скоро «Альфе» предоставилась возможность взять реванш: в 1998 г. была начата процедура банкротства «Сиданко» и ее «дочек», в ходе которого компания и ее основные добывающие активы перешли под контроль принадлежащей «Альфе» и ее партнерам ТНК. После этого финансовое положение «Сиданко» стало улучшаться, и процедура банкротства была прекращена.
«ВР рассматривала наше вхождение в «Сиданко» как недружественное. Компания плохо управлялась, шло банкротство, мы скупили долги, потом через банкротство получили определенный процент акций. Затем докупили еще, – вспоминает Кнастер. – Если они могли критиковать вопросы банкротства, то выкуп акций у всех акционеров они критиковать не могли. И в результате мы оказались в ситуации, когда у ВР было 10%, а у российских акционеров – 90%. Мы хотели сделать глобальную сделку с ВР, слить «Сиданко» и ТНК. У ВР были сомнения, насколько это реализуемо – и с точки зрения взаимного доверия, и с точки зрения совместного управления. И поэтому на год-полтора я пошел работать в «Сиданко» гендиректором, а президентом был представитель ВР Боб Шеппард. Приблизительно в это же время мы продали им еще 15% «Сиданко», и у них стало 25%. Мы совместно управляли компанией и в принципе добились неплохих результатов. И, я думаю, это сыграло роль при создании ТНК-ВР – ВР посчитала, что они смогут с нами сотрудничать». В 2003 г. Михаил Фридман договорился с президентом ВР лордом Джоном Брауном о создании ТНК-ВР. За свою долю ВР доплатила $2,4 млрд.
После сделки Кнастера периодически призывали для разрешения конфликтов между российскими и британскими акционерами, а конфликтовали они часто. «Можно сказать, это была одна из моих функций, – вспоминает он. – Когда отношения ухудшались и стороны решали, что надо переструктурировать отношения, этим снова занимался я, так как у меня не было особого багажа конфликтов, я к этому мог подходить достаточно бесстрастно».
Когда готовилась сделка по продаже ТНК-ВР «Роснефти», Кнастер входил в группу, которая «вырабатывала переговорную стратегию и позицию», но напрямую с представителями компании Игоря Сечина он не общался.