Эдуард Дорожкин: Блестки на люрексе

В Сочи открылся бутик Louis Vuitton. Это как если бы в Доме культуры в Минусинске Мариинский театр взял бы да и показал «Баядерку» с Ульяной Лопаткиной в главной партии, с полным составом оркестра, в трех актах, с Золотым божком. И с Гергиевым за пультом. Разместился магазин там же, где размещается все сколько-нибудь достойное, возникающее в этом удивительном приморском городе, - в здании Морского вокзала, которое построил Каро Алабян, а сейчас преображает Михаил Куснирович. Во всех отношениях выдающееся сооружение много лет, следуя общему сочинскому вектору, стояло в запустении - пока за него не взялись энтузиасты люкса, приехавшие торговать качественной дорогой одеждой на абсолютно чужую, враждебную даже территорию.

Почему чужую? Ответ легко подсмотреть, направившись в узкий коридор между палатками с блестками на люрексе и ларьками с чурчхелой по сахарной вате, что остался от некогда величественного морского променада. Там быстро выяснится, что Сочи-style - не порождение антироссийской фантазии столичных снобов: он существует, так сказать, в реальности, данной нам в ощущениях, и носителями его являются живые люди, наши соседи по Земле. Они очень удивились бы, если бы услышали, что их манера наряжаться кажется кому-то необычной. Ведь персонаж любого анекдота никогда не согласится признавать себя анекдотичным: само это предположение, боюсь, представляется ему совершеннейшим анекдотом.

Меж тем речь идет именно о наряде, а не об одежде. Какая на курорте одежда? «Мальчишка, лишь в загар одетый», - пел Валерий Леонтьев в весьма востребованной в сочинских шалманах композиции про Черное море. И был прав. Загар, плавки да очки. Другое дело - наряд, костюм на выход. Тут, разумеется, должна работать фантазия. На майку-алкоголичку надо надеть белый пиджак с золотыми пуговицами, на голову взгромоздить кепку с надписью «Капитан», ноги облачить в серые носки и только потом погрузить их в коричневые сандалии - это портрет стандартного сочинского отдыхающего мужского пола. А вот еще что. Ремни нынче в Сочи одинаковы у всех - с пряжкой в виде крупной буквы H, прозрачно намекающей на близкое знакомство ее обладателя с продукцией известного парижского Дома, приобретаемой, разумеется, здесь же, на уничтоженном променаде.

Курортницы подходят к костюму с еще большей тщательностью: жанр непродолжительного, но яркого романа, почти интрижки, так соблазнителен, что не жалко и час провести перед зеркалом в подготовке к пикированию на новую жертву. Основа женского «выходного» наряда - гигантские, с солидное круизное судно, платформы белого цвета. Без этой детали на променад выдвигаться не имеет ровно никакого смысла: это как быть в Большом и не зайти в буфет. Платье - зеленое, ибо только такое платье хорошо сочетается с тонким красным пояском на талии, а тот, в свою очередь, необычайно гармонирует с серебряной сумочкой на золотом ремешке. Помада выбирается в цвет ремня, то есть алая, как паруса. На голове создается конструкция, напоминающая торты, которые кондитеры московской мэрии дарили в былые времена на день рождения Лужкову, но здесь, в олимпийской столице, она должна быть дополнительно украшена чем-то вроде куска тюля или стрелой из розовой пластмассы, издали похожей на палочку для помешивания коктейля.

И этот паноптикум удивительным образом совпадает с нынешним состоянием Сочи, с его энергетикой. Полностью уничтоженный многоэтажной застройкой город, в котором не осталось зеленых насаждений, нет света и воды, нет почти ничего, кроме пробок, пыли и Морвокзала, востребован отдыхающими, которые считают, что нелепость есть важнейший из идеалов: чем абсурднее - тем прекраснее. На этом фоне такое обычное вроде бы событие, как открытие бутика большой французской марки, кажется серьезной заявкой на подвиг Геракла, опять взявшегося за конюшни.