Радиоузел разносил музыку, солнце грело, по асфальту плыли тени. Напоминало ВВЦ, но вместо прежних архитектур - инновационные
Яблокиада, день второй: что происходит в Олимпийском парке между соревнованиями
Около павильона "Мегафона" танцевали лезгинку аварцы. В двух шагах забайкальский ансамбль, качая кокошниками, тянул хоровую: "Мимо этой речки, прямо в эту хату..."
Днем с вокзала я спустился прямо в Олимпийский парк. Много нас, болельщиков, из Сочи, из Адлера, из Лоо приехало. Фонтан шумел и падал в квадратный бассейн. "Дорогие гости, готовим паспорта!" - кричала симпатичная волонтерка в рупор. Под цветными кольцами у входа в парк многие снимались. Пенсионерка - болельщица Рогозина позировала с годовалым внуком - болельщиком Рогозиным. "Какой-то он несвежий выходит", - сомневалась дочь, изучая годовалого Рогозина в видоискатель.
"Поднесите паспорт, а теперь билетик корешком вперед", - дружески просили на КПП. Я подносил. Никто вообще меня не досматривал, и от этого было легко и приятно. С этой легкостью я по территории Олимпийского парка шел, крутя головой и наблюдая грандиозные постройки. Вдаль уходила бесконечная площадь, к синеющему вдали стадиону "Фишт" шли гигантские подиумы. Радиоузел разносил музыку, солнце грело, по асфальту плыли тени. Напоминало ВВЦ, но вместо прежних архитектур - инновационные. - Вам нравится? - спросила волонтерка Шебалина, остановившись рядом, видя, что я любуюсь. - Монументально, - соглашался я.
Девушки слаженно пели, я получал удовольствие. Вокруг подпевали и прихлопывали гости. Болельщик Кленин выбежал из толпы на цыпочках, обхватил за талии певиц Шелопугину и Завьялову и сделал вид, что поет и танцует тоже. Все смеялись и снимались, девушки не обиделись и петь не переставали.
Очередь стремилась в сверкающий корпус олимпийского магазина за шапками и шарфами. Я не стал ждать, отправился к деревянному домику Деда Мороза. Там и он сам на эстраде стоял, под красной бегущей строкой: «8 февраля встречи с Дедом Морозом в 13-00, 16-00, 18-00». Вились под музыку вокруг Деда румяные девушки, пели: "Вологодские кружевницы удивили старика".
- Мои дорогие, - басом говорил в микрофон Дед Мороз, - давайте-ка поддержим нашу олимпийскую сборную. Сделаем зарядку!
Толпа, где я стоял, ритмично двигалась. Кружевницы командовали движениями: «Локоточки! Пальчики! Пяточки! Животик!»
Я дальше пошел, к олимпийским объектам. Гимнасты в зеленых трико крутили брейкданс. Болельщики гуляли группами - веселые, разукрашенные. Разбредались по парку, пили пиво, угощались сочными блинами - с сыром, с мясом, с ветчиной: ларьки стояли везде. - Попить будете? - улыбалась продавец Мамлыгина. - Мне с сыром, - улыбался я.
У конькобежного центра "Адлер-арена" действовало бюро находок. Вбегали расстроенные, жаловались. Волонтерки говорили в рацию: "Утерян сотовый телефон всем постам!" - и хмурились, стараясь не смеяться. Я беседовал с ними. Фотоаппараты и компьютеры теряют в Олимпийском парке. Паспорта и шапки - десятками. Их находят. А айфоны - никогда.
Около стадиона "Фишт", где шли соревнования, били в барабаны девушки в зеленом. Мне дали погремушку и предложили трясти на слабую долю. Я тряс и пел вместе со всеми: «Сочи! Сочи! Мы любим очень!»
На площади Медалей шипел и рвался из бетонного факела оранжевый огонь. Ровно в пять из бассейна под факелом брызнули струи музыкального фонтана. От контрабасов дрожал асфальт. Было красиво и весело.