Приезжают ребята, им говорят: «Ты волонтер? Давай-ка линолеум помоги постелить»

Яблокиада, день пятый - исповедь бывшего волонтера

Олимпийские игры обслуживают около 40 000 волонтеров: чтобы понять, как устроена их жизнь, Алексей Яблоков задумал серию бесед с волонтерами и их начальниками. Вот первый разговор - с бывшим волонтером Ксенией.

- Все сочинские вузы обязали своих студентов стать волонтерами. Повсеместно. У нас так называемая «кредитно-балльная» система, и тем, кто волонтерит, могут один кредит просто закрыть. А тем, кто отказывается, наоборот, не проставят баллы.

Сначала мы проходили тесты - на знание английского языка, на логические, организаторские способности. Потом я видела свою анкету - некоторые ответы были вписаны не мной. Но это только в Сочи так. Я знаю, что в Краснодаре, Москве, в Питере был действительно серьезный отбор.

Потом были тренинги. Собирались в зале 150 человек, нас собеседовали психологи. Допустим, ты им говоришь: «Меня зовут Коля, я живу в городе Сочи, и в Олимпиаде меня привлекает то, что наш город развивается». Значит, ты позитивно мыслишь, можешь взаимодействовать с людьми. А кто-то ненавидит Олимпиаду - значит, он будет разгружать технику. В общем, психологи тебя изучают, потом дают оценку. Меня распределили работать со зрителями, я должна была делать «волну», рассаживать людей.

Изначально администрация Сочи неверно поняла предназначение волонтеров. Когда в городе начали сдавать объекты, например гостиницы, из администрации звонили в волонтерский центр и говорили: «Предоставьте нам волонтеров, нужно сегодня рассказать сотрудникам про Олимпиаду». Приезжают ребята, им говорят: «Ты волонтер? Давай-ка линолеум помоги постелить». И они соглашаются, боятся зачет не получить.

Все волонтеры подписывали договор с Оргкомитетом. Это происходило очень быстро: я хотела взять договор домой, проштудировать его, посоветоваться с родителями. Но мне не дали. Мы заполняли договоры на коленке, и их сразу забирали. А если кто не возвращал, тут же звонили преподаватели и говорили: «Ну-ка быстро, принеси и сдай».

Потом я, как все, получила письмо: «Поздравляем, вы стали волонтером!» После этого ты ждешь, когда тебе позвонит тим-лидер и скажет, когда и куда выходить на работу. Есть график работы волонтеров. Но он не работает. Оказывается, если волонтер какой-то функции не выходит на работу, тебя ставят на его место. И ты выходишь. Тебе звонят вечером, в три часа ночи, будят в пять утра. Отказаться не в твоих интересах: штука в том, что многие тим-лидеры - это твои же преподаватели, ты с ними потом будешь сталкиваться на зачетах.

Я вышла на работу в начале февраля. Мне объяснили: сейчас основная нагрузка, людей не хватает, будешь стоять на автобусной остановке. Там по олимпийской деревне ходят автобусы, возят строителей, иностранцев, организаторов. Ты сидишь на остановке по восемь часов. Туалета нет, терпишь. Ни еды, ничего. Надо отмечать, во сколько приходит автобус. Пишешь: «Опоздание 5 минут». Заходишь в салон, спрашиваешь: сколько мест свободно? Пишешь: «Из сорока мест свободно четыре». Не знаю зачем. Нам вообще ничего не объясняли. Мне даже не могли объяснить, какие именно автобусы я должна проверять.

Всем все равно. Иногда смену ставят в 5 утра, а электрички ходят с семи. Если ты поздно возвращаешься с волонтерства, по идее, можно заказать машину - позвонить тим-лидеру, он вызовет. Но водители ведут себя отвратительно. Могут высадить тебя посередине дороги, далеко от дома: «Вы молодые девочки, дойдете».

Я проработала на остановках первые два дня. Потом стояла на проходных у центрального входа в парк. Там основная задача - улыбаться. Идут иностранцы, они должны видеть, что есть волонтеры. Иностранцы доброжелательные. Спрашивали: «Хау ду ю ду?» и «Хочешь кушать?»

Потом меня все-таки поставили к «Фишту». Не «волну» делать, а охранять служебный вход во время церемонии. Рядом с ангаром, откуда выезжали декорации. Я стояла там с другими волонтерами, с полицией, чтобы посторонние не входили. Считалось, что это очень почетно.

Среди волонтеров считалось, что самая классная функция - это танцевать. Когда на открытии выходили спортсмены, по бокам у них танцевали волонтеры в белых куртках и серых штанах. Вот это считалось классно. И еще - строиться в флаг. Хорошая должность - сопровождать спортсменов к туалету. Был случай, на территории «Фишта» девочка споткнулась на ступеньке, упала, сломала руку. Ввели должность: поставили волонтера, чтобы он улыбался и говорил: «Осторожно, ступенька!» Самая низшая функция - это разгружать машины: технику, продукты. Все время на холоде, бегаешь, таскаешь тяжести.

С едой плохо. В парке есть отдельная столовая для волонтеров. Лавочки, столики стоят. Ты подходишь с подносом к стойке, тебе выдают ланчбоксы. В меню есть много всего, даже вегетарианские блюда, но их никто никогда не видел. Дают только то, что привезли. Бутерброд: кусок хлеба и колбаса просвечивает. Каши выдавали в пластиковых стаканчиках для кофе. Иногда без ложечек.

Один мальчик поел, вышел и забыл в столовой рюкзак. Сказал об этом тим-лидеру, а она говорит: «Я сама схожу, заберу». Возвращается, в столовой уже ОМОН: раздатчица заметила рюкзак и вызвала. Тим-лидер кричит: «Мой рюкзак!», ее заломали, привезли в Сочи, они пять часов сидели в прокуратуре. Это за несколько дней до открытия было.

Наши, сочинские, всем недовольны, а для приезжих из Костромы, Воронежа тут рай. Они считают, что быть тут - престижно. Они говорят: «Мы готовы один хлеб есть».

Я не понимаю, что значит «волонтеры - будущее нашей страны». Прежде всего должно измениться свинское отношение со стороны организаторов. Волонтеры - это дети. Они стоят на холоде, бесплатно, к ним надо относиться по-человечески. Чтобы они работали по графику, в восемь вставали, в пять были дома. Чтобы их кормили и привозили домой. Чтобы было больше языковой практики с иностранцами. Чтобы компенсировали пропущенные занятия, а не закрывали зачеты за волонтерство.