Евгений Зуенко: Колизей закрыт, гладиаторы разбежались

1 июня в «Спартаке» всех уволят. Чистая правда: 1 июня в «Спартаке» действительно уволят всех сотрудников. Правда, игроков пока не тронут. И «Спартак» не тот футбольный, который вот-вот стадион свой откроет, а хоккейный. Но сути дела это не меняет. В первый день лета «Спартака» не станет, если только не случится какого-либо чуда.

Самое поразительное в этой истории - ее обыденность. В самом деле - что это за новость? Просто еще один клуб внезапно обнаружил, что у владельца пропало желание тратить свои деньги, а никаких других источников доходов так и не нашлось. И люди, которые еще вчера гордо сверкали очами на парадных фотографиях в предматчевых буклетах и грозились вот-вот догнать и перегнать все, что шевелится, вдруг оказываются вынуждены рассылать во все инстанции коллективные письма с просьбой о вспомоществовании. Но новость все же есть, и она состоит в том, что речь идет о московском «Спартаке».

Чтобы оценить масштаб происходящего, достаточно просто вспомнить, как устроена та экономическая модель, по которой существует российский профессиональный спорт. Точнее, его игровая часть - та, что относится к футболу, хоккею, баскетболу и т. д. Модель эта достаточно проста, и действует она уже почти два десятилетия. Суть ее - если вкратце - сводится к следующему: команды играют, зрители смотрят, спонсор оплачивает весь этот банкет. (Некоторые, кстати, думают, что такая модель принципиально не отличается от существующей в мире чистогана. Мол, и в том, и в другом случае клубы продают лояльность своих болельщиков. Только в Европе и Северной Америке они продают эту самую лояльность рекламодателям, а в наших реалиях - губернаторам, мэрам или руководителям госкорпораций. И единственное отличие состоит в том, что рекламодателей много, а губернаторов и госкорпораций на всех не хватает.)

Так вот, история с хоккейным «Спартаком» пугает не тем, что для некогда знаменитого клуба в Москве не нашлось ни одной даже самой завалящей госкорпорации в спонсоры. Проблема в том, что перестала работать та часть привычной схемы, которая требует участия зрителей. Хоккейный «Спартак» собирает 2000-3000 зрителей на трибунах. Это не просто мало - это вообще ничего. Рекламный щит, установленный у эскалатора на станции Кольцевой линии метро за один час увидит больше людей. Рекламу над сценой пивного рок-фестиваля из тех, что проходят в столице летом каждые выходные, увидят не меньше 20 000-30 000 поклонников. На любом сайте из первой двадцатки рейтинга рунета рекламный баннер будет показан миллионам пользователей. О шоу Малахова мы даже вспоминать не будем. Внимание, вопрос: зачем спонсорам этот хоккейный (футбольный, баскетбольный) клуб?

И заметим, речь идет о «Спартаке» - т. е. об одном из самых популярных и узнаваемых спортивных брендов. Если привычная модель перестала работать даже с ним - сколько времени придется ждать, прежде чем свои письма президенту с просьбой помочь найти спонсоров пошлют остальные клубы? Болельщики уходят. Еще немного, и клубам будет нечего продавать.

Публицисты любят сравнивать спорт с гладиаторскими боями позднего Рима. Это сравнение перестает быть пошлым, если сопоставлять не накал противостояния, а сам подход, при котором меценат оплачивает для публики развлечения за свой счет, а публика или изволит одобрить шоу, или нет. Кстати, Эдвард Гиббон в «Истории упадка и разрушения Римской империи» язвительно замечал, что пресыщенная бесплатными развлечениями публика быстро отвыкла платить за что-либо и научилась легко менять свою лояльность в зависимости от того, чьи дары и представления были богаче.

А потом пришли варвары.

Автор - главный редактор журнала PROспорт